— Гардинер?!
— Конечно. Почему бы не пожаловаться королю на епископа?
— Король не станет слушать мои жалобы.
— Если будешь ныть, то не станет. Почему бы тебе не быть с королем поласковей?
— Разве я не ласкова? — Катарина совершенно растерялась, подруга никогда не разговаривала с ней так.
— Не с его ногой, а с ним самим. Что тебе стоит приласкать эту старую развалину, внушить, что он все еще сильный мужчина, от которого может сойти с ума любая женщина?
Королева окончательно потеряла дар речи, конечно, она замечала интерес, который проявлял Генрих к леди Уиллоуби, и то, как Кэтрин отвечала на неуклюжие королевские заигрывания. Отчасти поэтому Катарина считала себя обязанной держаться, потому что седьмой женой король вполне мог выбрать Кэтрин, а такой судьбы подруге Катарина не желала.
И вдруг ее пронзило страшное понимание:
— Хочешь на мое место?
Кэтрин спокойно и твердо посмотрела в глаза королеве:
— Да, хочу. И стану королевой. Только сначала придумаю, как сделать это, не навредив тебе. А для этого нужно сначала уничтожить Гардинера.
— Кэтрин, ты с ума сошла! Ты же знаешь, каково это — быть супругой нынешнего короля.
Та отвернулась в сторону, чуть с досадой глядя на взлетавших с пруда лебедей, потом обернулась к королеве:
— Именно потому, что ты всего лишь супруга, а ты должна быть королевой! И все дуры до тебя, кроме Анны Болейн, тоже были супругами. Даже перевязывая ногу, нужно уметь быть выше короля. Но это не по тебе. Нужно придумать, как справиться с Гардинером, тогда я сумею убедить короля назвать тебя сестрой, как Анну Клевскую. Вряд ли он согласится, чтобы ты еще раз вышла замуж, но, уж прости, это все равно лучше, чем быть сожженной.
Ошарашенная откровенностью Кэтрин, королева молчала.
— Только умоляю, ничего не предпринимай сама. Есть более сильные люди, которые помогли нам выпутаться из истории с Анной…
Катарина вцепилась в руку подруги:
— Ты никогда не рассказывала, что там такое было.
Кэтрин некоторое время внимательно смотрела на королеву, словно прикидывая, стоит ли доверять ей тайну, потом вздохнула:
— Анна назвала наши имена…
— Не может быть!
— Не под пыткой, а в бессознательном состоянии, когда не могла знать, что произносит. Они ее сильно мучили и воспользовались минутой, когда Анна была в бреду.
— Но разве можно верить тому, что сказано в бреду?!
Кэтрин даже отвечать не стала. Господи, ну зачем ты сделал королевой столь бесхитростную женщину?! Доброта и честность при дворе хуже глупости и прямой путь к плахе.
— Как же нас не арестовали?
— Против Гардинера нашлись улики, которые могли стоить ему жизни. Его жизнь в обмен на наши. Но он хитер и найдет способ отомстить.