Госпожа поневоле или раб на халяву (Смирнова, Дэвлин) - страница 10

Я еще немного постояла в прострации, а потом решила больше ничему не удивляться. Буду считать, что на сегодня план по офигению перевыполнен.

— Ты мазохист? — поинтересовалась, с невозмутимым выражением лица, протягивая второе полотенце, поменьше. — Голову вытри, на пол капаешь.

Меня просверлили хмурым взглядом тёмно-серых глаз:

— Ненормальный, который боль любит? Марбхфхаискорт! Я ненавижу боль, ясно?! Именно поэтому ты сейчас возьмешь в руки что-нибудь… Плетка у тебя в доме есть?

При этом он совершенно спокойно стянул из моих рук второе полотенце и принялся вытирать волосы.

На мой взгляд ситуация была слишком абсурдная, чтобы начинать психовать и спорить. Я уже поняла, что неожиданный подарок не сумасшедший. Не совсем, во всяком случае. В конце концов, не мне жаловаться на то, что мир частенько сложнее, чем кажется.

— Плеток не держу, — я повернулась и пошла на кухню. — Зато есть чай, пирог и суп в холодильнике. Будешь?

— Буду. А что у тебя есть, типа плетки? — парень скептически оглядел меня. — Руками нужную норму боли ты мне до седьмого пришествия выдавать будешь.

— Давай решать проблемы по порядку, — я поставила суп в микроволновку и достала пирог. — Ешь и рассказывай, за каким пердимоноклем тебе занадобилась порка, если ты боль терпеть не можешь.

Жадно уминая пирог и только пальчики не облизывая, мое приобретение попыталось промычать что-то. Вышло не очень внятно. Но со второй попытки я смогла разобрать фразу:

— Для перевоспитания.

— О как, — я налила чай в две новые кружки, вздохнула, покосившись на осколки любимой, и отобрала у парня пригорелую до черноты корочку. — Не жадничай, еще есть. И что, ты такой невоспитанный, что тебя гоняют по городу голышом, чтобы кто-то согласился выпороть? Кто, кстати, гоняет, и что за аист такой настырный подкидывает тебя мне под дверь из любой точки города?

Меня вообще охватило какое-то необычайное спокойствие. Впрочем, я всегда была странная в этом плане. Там, где у нормальной бабы начнется истерика, у меня наступает эпоха ехидной невозмутимости.

* * *

Владис.


Организм настойчиво хотел есть… и спать… и радовался, что чистый… и… И еще я знал, что скоро этот проклятый миадерпиан снова зазвенит. Потому что моя норма боли и унижений за сегодня не получена.

Я поставил это изобретение светлых на стол и уставился на него. На шкалу. На обе шкалы. В минусе… Даже не на нуле. Марбхфхаискорт!

— Короче, женщина, ты сама в это вписалась, заключив контракт со Светлыми. Теперь я привязан к тебе, пока ты этот контракт не разорвешь.

Я бы с радостью не говорил ей об этом, попытался бы умолчать о возможности разрыва контракта, но у меня ничего не получилось. Намек на боль — и я сдался. Я правда устал. А тут меня покормили, вымыли, чаем поят. Я не хочу обратно, в их пресветлый Ад… И тем более я не хочу к их идеальному стражу, «взявшему на себя обязательство сделать из меня достойного для существования создания». Дьявол его раздери!