От встречи с такой реликвией меня реально накрыло… я упал на ближайший стул и ушел в себя.
— Чертенок, налей в самовар водички, там в столе бутылка. И включи в сеть, а то девчонки уже скоро набегут, — попросила мышь, сосредоточенно пересчитывающая наборы каких-то инструментов.
Я подозрительно посмотрел на мышь, убедился, что она не шутит. Потом оторвал зад от стула и подошел поизучать раритет. Чертячье рыло им теневым театром! И правда, у самовара был провод… Чем им чайники-то не угодили?! Ностальгирующие извращенцы!
Перелив воду из бутылки в… самовар, гы! Не, прет меня реально от такого… «пых, пых, тумба, тумба, са-мо-вар». Интересно, Светлые долго этот мирок искали, или им сразу несказанно повезло?
Тут начали «набегать девочки». Почти подряд друг за дружкой две древнейшие старушки… Хаискорт, боюсь даже представить, сколько им лет! Как раз, наверное, еще настоящие самовары застали. Правда на древнюю рухлядь бабульки похожи не были. Вполне так прилично одеты, на голове прически, в отличие от мыши! Я им поулыбался, они радостно закивали мне в ответ…
Со вздохом решив, что буду играть Высшего-конспиратора, решил уважить старость и первым представился, даже предложив налить им чаю.
За это мне перепал вкусный пирожок с яблоком, пол-упаковки хрустящего печенья, треть шоколадки… Короче я вошел в раж, и принялся угощать чаем остальных «девочек», потихоньку заваливающих в комнату и рассаживающихся вокруг большого стола.
Двадцать женщин совершенно разного возраста от подростков до бабулек, кокетливо-невинно построили мне глазки и поблагодарили, большинство, правда, словами… но материальный приход тоже был ощутимый.
Сидя на стуле и попивая очередную кружку чая, я наблюдал, как теперь эта толпа женщин, щебеча и хихикая, роется в свалке на большом столе. А над ними гордо реет мышь, направляя, подсказывая, улыбаясь и руководя процессом трансформации горстей мусора в нечто более масштабное.
Она, кстати, как только в процесс руководства «девочками» углубилась, глаза заблестели, движения стали плавными, отточенными. Нет, она и раньше впечатления проглотившей палку не производила, но теперь от нее глаз отвести нельзя было. Улыбка эта еще… Смех тихий такой, заразительный….
И тут завалился какой-то заморыш тощий патлатый, как к себе домой! Меня в упор не увидел и сразу к мыше:
— Аленка, привет, как дела? А я тут к тебе забежал чайку попить, — и шоколадку ей, гад такой, в руки сует!
И мышь, бесы ей доброту-то раза в четыре сократи, посияла ему такой же улыбкой, на которую я тут только что любовался, и мне, почти не глядя: