— Да пиво мы пили и больше ничего, — растерянно подвел общий итог Рыжий. — Дальше не помню. А где Лена? Девки, она с вами?
— Нет, — мрачно ответила я. — Она не с нами. Она нас всех сюда и притащила, подсыпав что-то в пиво. И в зверей превратила, нажав на ту штуковину, по которой мы персонажей для игры выбирали.
— Ты уверена? — вскинулся Бер. Втюрился, идиот, блин, что с него взять.
Таха как-то зло всхрапнула и оскалилась. Нда… прикус у нее тепереча не то, что давеча, как говорила Мамафима.
— Более чем. Я позже всех срубилась и то не до конца. И раньше всех очухалась. Эта сучка четко знала, что делала и командовала двумя амбалами, раскидавшими нас по клеткам, словно каждый день этим занимается.
— Погодь, разберёмся, — Бер не хотел верить, но и полным дураком не был, сник. — Где мы вообще?
— Не поверишь, Бер, — я легла на пол клетки и прикрыла морду лапками. — Но, кажется, не на земле. Сам не чувствуешь? Тут даже воздух не наш. Чужой…
— То-то я не пойму, чем пахнет, — пробасил неожиданно Дарк и за решеткой мелькнула полосатая тигриная морда. Ого! — То ли помойкой, то ли больницей, но не так. Неправильно. Непонятно. Мне не нравится! Хочу домой.
Все дружно принюхались и закивали мохнатыми бошками. А я пожалела, что не могу погладить Дарка по тигриной шкуре. Успокоить. А то голос у него, не смотря на привычную басовитость, тоскливый и испуганный. Дарк у нас мускульная сила, здоровенный красавец-викинг с мозгами доверчивого ребенка. Не дурак, но простодушный до ужаса. И добрый. И ранимый. И… блин.
— Прорвемся, Дарк, не бзди! — чуть грубовато от волнения пообещала я и встала. — Кто-то идет.
А в следующую минуту взвыла — боль внезапно вернулась и принялась выворачивать звериное тело наизнанку. И я опять потеряла сознание.
Я даже не поняла, сколько времени прошло, прежде, чем сознание вернулось. И ничего не успела ни сказать, ни сделать. Только отметила про себя, что я снова человек.
В темноте послышались шаги. Кто-то шёл по коридору и, кажется, именно к нам. Вспыхнул свет, выхватив из темноты голые человеческие тела за решеткой, лязгнула задвижка, открылся затянутый мелкой металлической сеткой глазок. Как в тюрьме.
В дыре появился чей-то глаз. Послышались голоса. Разобрать слова не получилось, хотя я напряженно прислушивалась, надеясь, что звериная ипостась повлияла на слух.
Заслонка закрылась, снова раздалось бряцание железа, дверь медленно открылась. Первыми ввалились давешние амбалы, встали по обеим сторонам от входа, затем вошла белобрысая гадина под ручку с новым действующим лицом. Высоченный мужик лет сорока, с лицом порочного красавца, не понравился мне с первого взгляда. Можно сказать, я его возненавидела даже больше белобрысой твари.