Мрачно встретили рождение родственника Анны Иоанновны и те сановники и вельможи, которые рассчитывали посадить на русский престол жившего в Киле, в Германии, внука императора Петра I, сына царевны Анны Петровны, бывшей замужем за герцогом Голштейн-Готторпским, — двенадцатилетнего герцога Карла-Петра-Ульриха, единственного мужского пола потомка Великого Петра. Юный голштинский герцог, по мнению этих вельмож, как внук Петра имел гораздо больше прав стать наследником русского престола, нежели новорожденный принц, приходившийся двоюродным внуком императрице Анне Иоанновне.
Не мог радоваться и Бирон, всесильный и могущественный министр императрицы Анны Иоанновны, который лелеял надежду, что ему удастся женить своего сына Петра на принцессе Анне Леопольдовна и что таким образом русский престол перейдет к роду Бирона. Кроме того, Бирон ненавидел принца Антона-Ульриха, отца новорожденного, и опасался, чтобы тот в случае смерти императрицы не занял в государстве видной роли и не устранил от власти Бирона и его приверженцев.
Мало радости доставило рождение принца войску и народу. Боялись, что теперь еще больше усилится значение Бирона и ненавистных иноземцев, окружавших Анну Иоанновну и являвшихся, по общему убеждению, виновниками всех притеснений и невзгод, которые уже давно чувствовались войском и народом и вызывали глухой ропот и неудовольствие.
Иных же пугала мысль, что в случае смерти императрицы, которая стала часто хворать, бразды правления на многие годы — до того времени, когда новорожденный принц в состоянии будет сам управлять государством — перейдут в руки кучки вельмож, преследующих одни только личные свои выгоды.
Об общей радости по поводу рождения принца-наследника престола едва ли поэтому могла быть речь. Никто, однако, не решался открыто высказывать свои чувства, опасаясь преследований и опалы. Все делали вид, что разделяют радость императрицы.
Если были люди, искренно радовавшиеся событию, то принадлежали они к числу лишь тех, что окружали принцессу Анну Леопольдовну и ее супруга и надеялись упрочить еще больше свое положение при дворе и сохранить или получить выгодные места.
Крещение новорожденного принца, которому по желанию императрицы, в память его прадеда, царя Иоанна Алексеевича, дано было имя Иоанн, обставлено было большой торжественностью. А после крещения младенца понесли в отведенные для него заранее, с необычайною роскошью отделанные комнаты в Зимнем дворце, рядом с комнатами самой императрицы, и уложили в специально сделанную золотую колыбель с короной. Целый штат прислуги, придворных дам и камергеров был приставлен к новорожденному принцу. Сама императрица ежедневно несколько раз заходила в комнаты младенца, справляясь о здоровье своего любимца «Иоаннушки».