Ни на что не надеясь, я придвинулась к старому разбойнику и жалобно спросила, не разрешит ли он мне спать в повозке, рядом с Хорвеком. Разумеется, эта просьба не понравилась мастеру Глаасу, хоть он не мог не понимать причину, по которой я решилась обратиться к нему. Его неприязнь к пленнику и к тем отношениям, которые он нам приписывал, была слишком велика для того, чтобы согласиться. Он нахмурился, и уже было открыл рот, чтобы гневно отказать, но при этом мы одновременно оглянулись на Хорвека, который все так же сидел в отдалении. Глаза бывшего демона были открыты, он пристально смотрел на Глааса, словно ожидая его ответа, и я готова была поклясться, что в тот миг, когда главарь хотел обругать меня, зрачки Хорвека загорелись красным – два крошечных кровавых огонька в ночи.
Глаас совершенно точно увидел то же, что и я, поскольку осекся, и, помолчав с минуту, нехотя произнес:
-Ладно, спи в повозке.
Я торопливо поблагодарила его, и вскоре уже забиралась в повозку вслед за Хорвеком. Харль, поразмыслив, последовал за мной, но забился в дальний угол, между каких-то пыльных мешков. Я же устроилась под рукой у бывшего демона, потяжелевшей от цепей, и прижалась к его боку. Когда шум снаружи начал утихать – уставшие разбойники улеглись спать вокруг костра, оставив пару дозорных – я тихонько подсунула Хорвеку сверток с объедками, которые успела собрать за день.
-Тебе нужно поесть,- шепнула я, и он, вздохнув, принял мой скудный дар.
За день мы не успели перемолвиться с ним и парой слов, и я внезапно поняла, что соскучилась по разговорам с Хорвеком. От усталости ныли ноги и слипались глаза, но я не удержалась от вопроса, вертевшегося у меня на языке с прошлой ночи.
-Скажи, ты помнишь что-то из жизни Ирну-северянина? О нем рассказывают страшные истории… Он убил немало людей на Юге, не жалел ни женщин, ни детей…
-Иногда я слышу во сне северные напевы, - неохотно отозвался демон. – Крики, кровь… да, этого было немало при жизни того, чье тело я занял. Но какое мне дело до этого? Ты ведь не раздумываешь, кто носил до тебя это тряпье - просто морщишь нос от его вони.
-Как он умер? – не унималась я. – Это ты убил его?
-Мог бы я кого-то убить в ту пору, то выбрал бы тело получше, - с презрением хмыкнул Хорвек. – Покойника зарыли неглубоко – вот все, что я знаю. Кто-то прирезал его, напав со спины. В его памяти нет ничего такого, что стоило бы сберечь, да и что проку хранить чужие воспоминания? Мне бы порой хотелось избавиться и от большей части своих собственных. Не приноси мне больше еды, Йель. Что бы ты не воображала обо мне – я не смогу тебя защитить, и лучше тебе не злить старого разбойника.