-Господин Казиро! Добрый господин Казиро! Не бросайте меня здесь одну! Я вовсе не желаю вам помешать нынче ночью, но мне негде больше спрятаться, а одной здесь так страшно…
«Что если дух-хранитель уже переродился? – одна тревожная мысль сменяла другую, пока я ползла вниз по ступенькам, ничего не видя перед собой. – Он говорил, что тут же забудет меня… Есть ли какой-либо прок в том, чтобы идти дальше? Я не могу похоронить себя в чужой могиле навечно! Остановись, Фейн, этот путь никуда не ведет. Единственное, что можно выгадать здесь – несколько часов отдыха, а затем нужно уходить, дождавшись восхода солнца. Колдовские создания не охотятся при свете дня…»
И я замерла, привалившись к холодной стене. От усталости, страха и голода все мое тело тряслось, словно в лихорадке. Мне казалось, что я нипочем не засну, но в какой-то момент тяжкая муторная дремота одолела мое измученное сознание, и под тяжестью непроглядной душной тьмы мои веки опустились. Время для меня потекло вовсе не так, как обычно, и я не знала, сколько проспала, прежде чем услышала слабый голос господина Казиро:
-Здесь ты в безопасности, но это убежище не годится для людей… Тебе придется вернуться к солнцу и луне. Эта могила не примет тебя. Ты еще слишком жива для того, чтобы стать частью подземных владений, оставшихся ныне без господина. И время умирать тебе не пришло…
-Но ведьма послала за мной своих чудовищ, – заплакала я, услышав знакомый голос. – Она знает, что я здесь!
-Она послала их вовсе не за тобой, - успокаивающе шептал невидимый дух. – Псы-оборотни ищут демона, и, должно быть, сегодня ночью найдут его. Ей хватит этого улова до следующей ночи… Днем тебе следует бояться людей, а не колдовских ищеек.
-Людей?
-У нее достанет власти над людьми, чтобы искать тебя не одним лишь колдовством. Тебя многие знают в городе. Нелегко скрыться той, у кого на голове пылает рыжее пламя. Оставь мне свои волосы. Я буду плести из них шнурки, на которые когда-то нанижу новые монеты, - шептали стены и темнота. – Они будут прочны настолько, что удержат не только мою казну, но и саму мою сущность. Плетя их них нити, я буду помнить, что не безроден и мое имя ждет меня где-то здесь, в старых камнях. Твои волосы привяжут меня ко дворцу крепче цепей, и я не уйду блуждать во тьму подземных лабиринтов… На рыжий волос я нанижу когда-нибудь медь, а на седой – серебро… О, какая богатая казна у меня когда-нибудь будет!.. Как ярко она будет сверкать в свете луны!
Певучие эти речи были, несомненно, сродни какой-то древней магии – я поняла это шестым чутьем, обострившимся с тех пор, как заплатила своей кровью за чары подземного духа. Господин Казиро из последних сил колдовал сейчас, пытаясь спасти себя от грядущего беспамятства, и вплетал какие-то заклятия в мои волосы, едва ощутимо касаясь их своими слабыми руками – я чувствовала эти невесомые касания, но у меня не достало сил, даже для того, чтобы пошевелить пальцем в ответ.