Впервые я увидела колдунью, и мне показалось невероятным, что никто, кроме меня не замечает темной страстной силы, исходящей от нее, как жар исходит от костра. Горожане смотрели на нее безо всякого страха, а я тут же отвела взгляд - но даже это не помогло мне восстановить разом сбившееся дыхание. Она приняла обличие бедной Лаурессы, поэтому удлиненное благородное лицо показалось мне знакомым, но истинная натура рвалась из-под этой маски, вызывая страх и предчувствие великого несчастья. Я задохнулась, когда увидела ее, а затем закашлялась, словно глотнув едкого дыма. Снова моя кровь отзывалась на магию, и мне показалось, что ведьма услышала этот отклик – что-то изменилось в выражении ее лица, бывшего доселе безмятежным. Возможно, на помост в тот миг упал особенно яркий солнечный луч, но мне ясно увиделось, как по ее черным волнистым волосам, свободно падающим на плечи, пробежал огненный алый отблеск.
Но разве могла она заподозрить, что ее тайным врагом может быть грязная оборванка, затесавшаяся в компанию таких же чумазых бездомных мальчишек? Ее ищущий взгляд скользнул по мне, не задержавшись даже на долю мгновения.
За всем этим я не заметила, как герольды протрубили сигнал, призывающий толпу притихнуть, и господин Огасто шагнул вперед, готовясь произнести свою речь.
-Жители Таммельна! – сильным, проникновенным голосом произнес он, и я невольно вздрогнула, в первый раз услышав, каким властным и уверенным может быть тон Его Светлости. – Да благословят боги эти земли! Пусть будут угодны небесам мои слова, как было им угодно некогда привести меня в эти земли. Не всегда я был мудрым и достойным правителем, но богам ведомо, что мой грех не столь уж велик…
Услышав эти слова, многие таммельнцы принялись перешептываться – и впрямь, удивительное дело! Правитель признавался, что неумело правил, стоя при том на фоне огромной новехонькой виселицы! К добру ли сие?..Даже самые неискушенные в делах государственного управления понимали, что у любого недочета есть имя, а уж у ошибок правителей таких имен может быть несколько, и, конечно же, они совпадают с теми именами, что надписаны невидимыми чернилами над каждой петлей…
-Злой умысел, как червоточина, поражает любой плод трудов человеческих, - тем временем продолжал говорить господин Огасто все громче и громче. – А если зло это имеет самую грешную сущность – колдовскую! – то от этого яда нет спасения, кроме божьей милости. Да, добрые таммельнцы! В наши земли пришло худшее зло изо всех зол – черная магия!
Горожане потрясенно зашумели, но их удивление не шло ни в какое сравнение с моим собственным: герцог говорил о колдовстве, стоя бок-о-бок с истинной ведьмой; она же сдержанно и кротко усмехалась каким-то своим мыслям, опустив глаза долу.