-Нет, пожалуй, мне больше нравилось, когда ты меня боялась, - проворчал Хорвек, искоса глядя на меня. – От испуга твое лицо не становилось таким глупым, как сейчас. Сдается мне, тебе нужно немного отдохнуть. Где ты провела нынешнюю ночь?
-В могиле, - сказала я чистую правду, и меня начало трясти, точно я превратилась в куклу-марионетку, за нитки которой дергает проказник-кукловод. – В самой глубокой могиле на заброшенном кладбище. Я встретила там старого знакомого, и мы поделили этой ночью последнее прибежище. Вот только он и в самом деле умирал, а мне пришлось убираться оттуда – земля еще меня не принимает… Из моих волос крысы сплетут шнурки и нанижут на них монеты, а я нынче стала проклятой ведьмой…
Должно быть, любому другому мой рассказ показался бы сущим бредом, но Хорвек слушал меня внимательно, и, как мне показалось, сумел верно истолковать каждое мое слово, хоть ни о чем так и не спросил.
-Тебе нужно пообедать, - только и сказал он. – Твое платье никуда не годно, а лицо так грязно, что чародейка постыдится тебя собственноручно убивать, если ты все-таки попадешь в ее руки. Пойдем со мной – и хотя бы одну ночь ты проведешь в чистой постели, а не в чьей-то могиле, к тому же, занятой другим мертвецом.
Тут я утерла слезы – они отчего-то были холодными, словно растаявший снег – и разглядела, что Хорвек, в отличие от меня, одет вовсе не в штопаное крестьянское платье. Пусть его наряд и не казался образцом приличия, но всяко выглядел куда лучше моих грязных обносков.
-Откуда у тебя деньги? – я всплеснула руками, вновь заподозрив худшее. – Ты ограбил кого-то? Убил?
-Я не убиваю, - тут же быстро ответил Хорвек, и пусть тон его был легкомысленным, мне послышалась в нем звонкая стальная нота. Я прикусила язык: мне следовало сообразить, что убийство для бывшего демона сейчас означает худшее: начало кровавого безумия, которое он изо всех сил пытался сейчас отсрочить.
-Ох, Хорвек, прости! Я не хотела сказать, что ты способен на одни лишь злодейства, - извинения мои звучали неловко и глупо, но я все лепетала какие-то беспомощные оправдания. – И я вовсе не думаю, что у тебя не достало бы ума раздобыть деньги честно…
-Да нет, ты угадала почти верно, - отозвалсяон, сердечно мне улыбнувшись. – Я ограбил кое-кого этой ночью. Видишь ли, я способен смириться со многими бедами и неудобствами своей нынешней жизни, но не с дрянной крестьянской одеждой, которая приличествует только самому презренному сословию. Так низко пасть я не могу. Однако убивать мне никого не пришлось – монахи оказались так трусливы, что отдали мне добрую половину своих денег, стоило их самую малость припугнуть…