Наш разговор прервал звонок телефона. Я поднял трубку:
- Слушаю!
- Здравствуйте, Алексея можно? - женским голосом ответила мне трубка.
- Это я.
- Я от Полякова Александра звоню, он только что дал ваш номер телефона. - продолжила женщина.
- Да, я понял. Что у вас случилось? - и подумал про себя - Началось!
- У моего мужа рак и Александр ему сказал, что вы его вылечите! - в голосе женщины отчетливо слышалась надежда.
- Вылечу! - уверенно ответил я. - Вам надо будет приехать с мужем. Лечение будет состоять из одного приёма, стоить это будет триста долларов.
В трубке повисла пауза. Я уже подумал, что оборвалась связь, как раздался голос:
- А вы гарантию даёте?
- Гарантию я вам не дам, не сберкасса, но пример Полякова у вас перед глазами. - и добавил, - Решайтесь!
В трубке опять замолчали, но видимо, всё-таки решились:
- Хорошо, мы приедем, говорите адрес и время.
Договорившись на шесть часов вечера, и продиктовав адрес, я закончил разговор.
Надо сказать, что в это время в стране была дикая инфляция, приближался черный вторник - 9 октября - в который рубль потеряет до 30% своей стоимости. Население старалось хранить свои сбережения, как тогда говорили, в валюте, а под валютой подразумевали как раз-таки доллар. 300 долларов в то время были большими деньгами, это было примерно шестьсот тридцать тысяч рублей при средней зарплате в триста тысяч. Так что за свои услуги дешево я брать не собирался. В мои планы входила покупка дома в черте города, с остановкой общественного транспорта неподалёку, потому что квартира для деятельности в качестве "экстрасенса" не подходила совершенно. Кроме того, требовалась новая машина для отца, взамен старой шестерки.
- Алексей, а 300 долларов это не много? - спросили меня родители после того, как я рассказал им содержание разговора. - Ведь у людей горе!
- 300 ещё мало, в будущем планирую до 500 поднять. - ответил я. - И чтобы я разговоры про горе больше не слышал, а то в следующий раз вы мне скажете, что я на нём наживаюсь! - убеждая больше самого себя, зло сказал я. - То, что людям достаётся бесплатно, они никогда не ценят.
Родители замялись, интуитивно чувствуя мою правоту, мне же было так мерзко на душе, что я ушел в свою комнату.
То, о чем я старался не думать всё это время, наконец-таки проявилось со всей своей очевидностью. Когда я давал препарат Ольге Петровне и её мужу, а потом своим родителям, то чувствовал себя героем. Ощущение того, что ты делаешь людям хорошо и даже спасаешь чью-то жизнь, наполняло меня искренней радостью и уверенностью в правильности своих действий. Сейчас же, наступил следующий этап, сложность которого я начал до конца понимать только сейчас. А сложность его была прежде всего в моём психологическом отношении к фактической продаже препарата людям, у которых только и осталась надежда на чудо, здесь и сейчас. Самый простой вариант - каким-то образом довести через средства массовой информации формулу и процесс синтеза вещества, обрести статус мировой знаменитости, стать лауреатом Нобелевской премии, в получении которой я даже не сомневался. А дальше что? Все станы мира начнут производство препарата, так же, как и я на нем зарабатывая... Только делать они это будут не сразу, пройдут годы - клинические испытания, мыши, группы добровольцев, в то время, когда в подпольных лабораториях препарат в кратчайшие сроки успешно синтезируют и будут барыжить для всех желающих за хорошие деньги. Передать всё это только России, с мыслью о гордости за страну и пополнение бюджета - не смешите меня, всё освоят, и сограждане ничего не увидят. Убеждая таким образом себя в правильности своих действий, я успокоился и вернулся в гостиную.