— Дария?
Голубые глаза силились заглянуть в мои, проникнуть в глубины души. Тяжелый взгляд обжигал. Разумеется, Эллан считал эмоции, и они ему не понравились. Он изменил позу, напрягся, готовый в любой момент подняться. Рука легла на стул — для отталкивания. Как тут не запаниковать? Иначе зачем он так смотрит — как Геральт. Тот, чужой Геральт, чьи планы я разрушила.
— Вы? Меня? Боитесь? — Лорд произнес вопрос именно так, паузой отделяя каждое слово.
В голосе сквозило изумление, словно я совершила некую невообразимую вещь. Глаза широко распахнулись. В них не осталось раздражения, властности, только безграничное недоумение.
— Действительно боитесь? — не веря, переспросил Эллан.
Смущенно кивнула: учителю лгать не хотелось и в свою очередь поинтересовалась:
— А вы что подумали, когда злились?
— Я? Злился? — Градус удивления взлетел до небес. — Когда?
— Только что.
Эллан застонал и, запрокинув голову, провел ладонями по лицу.
— Почему вы боитесь? Злиться я могу только на себя: за неосторожность. Вы спутали чувства.
— Но я видела, — настаивала на своем.
— Замкнутость и злоба — разные вещи. Я ощущал отторжение и пытался понять… Так почему?
— Потому что вы темный и заседаете в Совете, делаете странные вещи. Потому что Геральт тоже начинал с… — закашлявшись, не договорила.
Страхи выплыли наружу. Оказывается, я боялась поверить! Не в темном дело — в недавней боли.
Эллан ждал. Хорошо, пусть.
Набрала в грудь больше воздуха и произнесла сокровенное:
— Потому что меня предали.
Вот так улыбались, массировали пальчики, шептали нежные слова, обещали вместе и навсегда — а потом сосуд, подстилка, пошла прочь! Светлая для темного мага — забава, игрушка. Нет, лучше иллюзия и образ прежнего лорда Марона. Если и он расчетливая сволочь, в Веосе не останется человека, которому я бы могла верить. Конец в таком случае закономерен: жизнь медленно, угасая, капля за каплей утекает из тела.
Эллан понимающе кивнул и поджал губы. Пальцы сжали серебряную ложечку и положили обратно на блюдце.
— Понимаю, — глухо ответил он, избегая смотреть в глаза. Губы шевельнулись, активируя некое заклинание. Как оказалось — тишины: лорд не желал делиться со слугами постыдными откровениями. — Положим, — Эллан оперся руками о стол, — я тоже хорошо знаком с предательством, однако это не мешало поверить вам.
Теперь я ничего не понимаю. Совсем не понимаю. Разве наши случаи соизмеримы?
— Смотря, в какой плоскости сравнивать. Суть поступка та же. Не вы ли сами столь рьяно выпытывали у меня подробности в гостиной? — Губы лорда передернула кривая усмешка. — С чисто женским умением оставаться невинной желали крови.