Брюнет спас, немного, но нравился — как результат, удовлетворение отдельно взятого субъекта. Наиви охотно занимаются с симпатичными им мужчинами любовью, даже если разумом против. Шутка Тех-кто-есть-всегда.
— Тогда уйди. Распорядись о комнате для невесты и в кой-то веки подари ей что-нибудь! — рявкнул герцог. — Она тебя с того света вытащила, тварь неблагодарная! Лучше бы казнили, тогда бы не пришлось краснеть, — сдавленно прошипел он.
Вот так поворот! Зачем подарки трупам? Или я чего-то не понимаю?
Послышались быстрые шаги, хлопнула дверь, и на некоторое время в гостиной воцарилась тишина: на-ре герцога блокировало все органы чувств.
— Слушайте мой голос, — Родриго говорил четко, медленно и на удивление спокойно, даже устало. Куда только подевалась ярость? — Вы молча ляжете на диван и закроете глаза. Можете заснуть, главное, не двигайтесь. После, — а вот и злость, — я все выскажу вам, леди, не посмотрю, что женщина.
На-ре покинуло тело. Ко мне вернулась способность видеть и слышать.
Покачнувшись, рухнула на диван. Герцог устроился рядом, буравя очень нехорошим взглядом. Когда падала, не подумал поймать или поддержать.
«Не посмотрю, что женщина» …
Страшно до желудочных колик! Одно радует: выскажет, а не сделает.
Родриго втянул на-ре, снова укутал в пиджак и подтолкнул подушку под бок. Забота не вязалась с перекошенным злостью лицом герцога. Но навсей держал себя в руках, мышцы постепенно расслаблялись, а кулаки уже не сжимались.
Покорившись скорбной участи, легла, как требовал Родриго.
— Глаза, миледи, — глухо напомнил он и засучил рукава.
Тут я не выдержала и вскочила.
Реакция у темных отменная. Мгновенно поймал и прижал к обивке. Держал надежно, но не причинял боли. Значит, немного, но успокоился. Только глаза злющие, и алый ободок не померк.
Гулко сглотнула, когда Родриго склонился к самому лицу и выдохнул:
— Не надо меня злить. Мне хватает забот, добавлять новые в виде проклятия я бы не стал.
— Не верю! — замотала головой, пытаясь вырваться.
Бежать и еще раз бежать! Мало ли, что пришло в голову герцогу? Он не забудет, не простит.
В итоге попыток отпихнуть Родриго окончательно потеряла контроль над телом. Навсей не прикладывал особых усилий, сначала терпел, морщился, а затем в мгновение ока решил чарами проблему.
— Леди, то, что он, — Родриго кивнул на дверь, — получил по заслугам, несомненно. Однако наше родство не повод для поспешных выводов. Теперь вы видите, что помолвка с Филиппом бесполезна.
— Отпустите, ваша светлость! — без надежды на успех, попросила я.
И он отпустил, без промедления, даже отсел на край дивана.