— Нет, — тоном, не допускающим возражений, ответил герцог и, чтобы потушить назревавший конфликт, мягко добавил: — Увы, Валерия желала поболтать с леди Эрассой по-женски. Я бы с радостью, граф пригласил вас. Поиграли бы в вист или бильярд, но разве пойдешь против женщины?
Родриго деланно вздохнул и развел руками.
Геральт, несомненно, все понял, но отступил.
Глубоко вздохнув, шагнула в открытый Родриго портал. Он вывел в огромный холл самого настоящего дворца. Заморгала от нестерпимо яркого света трех люстр под потолком и не сдержала восхищения при виде стеклянных колонн с железными нитями, поддерживавших потолок.
— Нравится, миледи? — Герцог лучился самодовольством.
Приятно поражать воображение.
Кивнула и обернулась.
Куда дальше?
Склонив голову, Родриго подал руку, и мы степенно направились к лестнице, не уступавшей лестнице королевского дворца. Каблуки утопали в алом ковре, свободная рука скользила по мраморным перилам.
Над головой — панно, изображавшее звездное небо. Потрясающее зрелище! Могла бы, запрокинула голову и разглядывала его часами. Не верится, будто такое создали люди, пусть даже маги.
— Я не тиран, можете посмотреть. — Складывалось впечатление, будто Родриго читал мысли. — Звезды из бриллиантов.
— Любите пускать пыль в глаза?
Воспользовавшись щедрым предложением, скользила взглядом по созвездиям. Зарисовать бы! Небо в Веосе совсем не такое, как в Мире воды.
— Люблю давать понять, кто есть кто. Какие-то вопросы? Вы хмуритесь?
— Благодарю, я воспользуюсь Атласом звездного неба.
Однако герцог оказался неумолим и преподал короткий урок астрономии. Названия созвездий казались строчками древних легенд и ласкали слух. Оказалось, по воле владельца они способны сменять друг друга в соответствие со временами года.
Чтобы показать потолок во всем его великолепии, Родриго погасил свет.
Несказанно прекрасно!
Позабыв о страхах, словно ребенок, стояла, раскрыв рот и едва ли не хлопала в ладоши.
Однако все когда-нибудь кончается, вот и мне пришлось возвращаться в суровую реальность, где родовитый навсей хотел ребенка от последней светлой в мире. Обычная прихоть наделенного властью человека, никакой любви или страсти.
— Леди Эрасса, — немного не дойдя до межэтажной площадки, герцог остановился и повернулся ко мне.
Он отпустил руку, позволив отойти. Перевела дух. Задумай Родриго преступление, наоборот, держал бы крепко.
— Леди Эрасса, — повторил владелец дома, глядя прямо в глаза, пристально, изучающе и отчего-то злобно, — кем вы меня считаете? Одна мысль о том, будто я способен на насилие, оскорбительна. Вздор! Я предлагал вам руку, а не постель. Поверьте, я не способен унизить дворянку, а вы полагаете, будто вас изнасилуют после ужина. Так ведь, миледи?