— Опять надрался!
И Витек вставал на дыбы. Все мутное недовольство женой бросалось ему в голову. Наставив на нее указующий перст, он рычал:
— Ты-ы…
Тетя Женя пыталась ускользнуть, но он ловил ее, тряс, хватал за руки и опять:
— Ты-ы-ы…
В конце концов над забором возникала голова Валерыча, который все прекрасно слышал. Прогудев что-то укоризненно-примирительное, он исчезал и появлялся уже из калитки. Тетя Женя, прижимая к груди красные руки, мучительно извинялась и оправдывалась, а Валерыч приобнимал Витька и уводил во флигель. Там они снимали вторую пробу, третью и вообще — сколько получится. Закусывали тем, что успевала метнуть на стол тетя Женя, потом отправлялись гулять по поселку, что-то горячо друг другу доказывали и, страдальчески приподняв брови, пели песни.
В общем, дружили Витек с Валерычем хорошо и давно.
Когда выезд из Вьюрков исчез, Витек поначалу бодрился. Он был изумлен не меньше других, но изумление это было благодушным. Витек бродил туда-сюда мимо водокачки, за которой раньше был поворот, присматривался, как будто искал шов в ткани действительности, хлопал себя по бедрам и говорил: «Во дают!» Когда пропали Аксеновы, он тоже не особо расстроился. Доказывал Валерычу, что они люди бывалые, разберутся. Может, машина заглохла, а может, там, в поселке, тоже что-то творится, и пришлось ехать за помощью дальше. Связи-то нет, как они о себе сообщат?
Через пару дней после исчезновения выезда тетя Женя услышала из флигеля шипение и сдержанные стоны. Она встревожилась и в кухню заглянула с опаской, выставив перед собой веник. Из открытой двери тянуло густым самогонным духом. Витек ожесточенно крутил ручку радиоприемника. Вместо привычных песен и новостей оттуда лилось шипение, прерывавшееся странными, неживыми взвизгами.
Витек отхлебнул, с тоской посмотрел на тетю Женю и простонал:
— Не работает!
— Конечно, не работает, и телефон не ловит, и телевизор у Тамары Яковлевны…
Витек грохнул стаканом об стол и наставил на жену палец:
— Ты-ы-ы…
Тетя Женя ойкнула, поспешно захлопнула дверь и убежала от греха подальше. Ночевать в дом Витек не пришел, а она спала беспокойно. То ей чудились шаги, то незнакомые голоса, то снилось, что дверь в комнату тоже пропала. А когда на рассвете кто-то бурно забарабанил по стеклу, ее так и подкинуло.
Под окном стоял Витек, опухший и закисший после вчерашнего. На нем была темная, не по размеру куртка, старые штаны, кепка — его «лесная» одежда.
— Ты ку-ку-куда? — залепетала тетя Женя.
— По грибы, — хрипло ответил Витек. — К обеду вернусь.
Тетя Женя заполошно вылетела из дачи в ночной рубашке, погналась за Витьком с причитаниями: какие грибы, какой лес, люди пропадают… Голос ее постепенно обрел непривычную, отчаянную громкость, даже Витек как будто удивился и замедлил шаг. И объяснил, как умел, про спасение утопающих, которое известно чьих рук дело. Раз выход не вернулся, надо его искать, а Витьку в понедельник на работу, и козел этот, начальник, не примет объяснение «не мог уехать с дачи». И вдруг действительно что-то серьезное случилось, а новости не послушаешь, и вообще — если бы все пересиживали и никто не трепыхался, то войну бы не выиграли и в космос не полетели.