— Затаптываем огонь, затаптываем! — спохватившись, принялась командовать председательша.
Тамара Яковлевна испуганно подпрыгнула, услышав стук в дверь. Зарево погасло, но на участке еще слышались шум и голоса. Решив, что разъяренная толпа стучаться все-таки не станет, Тамара Яковлевна осторожно отодвинула щеколду, но цепочку оставила. На пороге стояла взволнованная Зинаида Ивановна в ночной сорочке и с фонариком.
— Вы уж извините, если что не так… — всхлипнула она. — Если вдруг там что, простите, бес попутал…
— Нет, нет, это вы меня простите. Если вдруг чем обидела…
Тамара Яковлевна просунула в щель под цепочкой дрожащую руку, Зинаида Ивановна порывисто ее пожала. И соседки с облегчением друг другу улыбнулись.
Дачные джунгли засохли в несколько дней. Кошек у Тамары Яковлевны прибавилось — теперь в даче и около паслось штук десять, все мирные и ленивые. А остальная стая как-то сама собой рассосалась.
Юлька впервые приехала на дачу уже взрослой, четырнадцатилетней. Дачное детство с круглосуточным катанием на велосипедах, заклятыми подружками и секретными лесными шалашами просвистело мимо. Летом Юлька изредка ездила с родителями на море, а в основном сидела в городе, точнее в интернете, где и обзавелась ником Юки, который старалась перетащить в реальную жизнь. Юки была «вся такая сама по себе», свободное время просиживала, уткнувшись то в ноутбук, то в книжку. Больше всего на свете она любила грызть что-нибудь и ужасаться, желательно — одновременно. Вот и увлеклась всякой эзотерикой, а в тринадцать лет, окончательно убедившись в наличии у себя ведьмовского дара, покрасилась в радикальный черный.
Прежде дачей владела Юлькина бабушка, имевшая среди родни репутацию не то чтобы Бабы-яги, но Снежной королевы точно: живет где-то далеко, плетет, по слухам, козни и интриги, и лучше к ней не соваться. Тем более что она никого близко и не подпускает — бабушка тоже была «вся такая сама по себе».
Потом случилась обычная история — бабушка постарела, сдала позиции, потеряла ледяную твердость и завещала дачу сыну-недотепе и его стерве, Юкиным папе с мамой. Завещала — и через пару месяцев умерла. Так что впервые Юки увидела легендарную дачу в поселке Вьюрки только после бабушкиной смерти. И обнаружила, что ничего тут особенного нет. Заросший участок, ветхий дом, деловито катающиеся по полу мыши, какие-то кастрюльки, баночки, заскорузлые тряпочки — всё для старческого дачного удобства. И буйный плющ, затянувший всё неприглядное. Плющ Юки понравился: он густо оплетал потемневшие стены и забор и можно было представить, будто перед тобой старинное поместье, населенное сотканными из холодного тумана призраками.