Арабы, прежде всего, оторвали от западно-христианского мира Магриб, затем растеклись по Испании, легко отбив ее в 711–719 гг. у вестготов, исключение составила северозападная часть полуострова, где христианам удалось сохранить свою независимость. На какое-то время они овладели Аквитанией и Провансом, пока Карл Мартелл не остановил их в 732 г. у Пуатье и они не были вытеснены франками за Пиренеи, где после потери Нарбона в 759 г. они и осели.
В результате этих событий политические центры европейского мира отодвинулись к Северу, язычество было искоренено, роль папства возросла, рабовладение было окончательно вытеснено крепостным правом, восстановлена Империя; на месте позднеантичного мира стала выстраиваться классическая средневековая феодальная система. На фоне упадка городов монархи варваров закупают на Востоке ремесленные товары, подражают ромейской (византийской) моде и сохраняют свои сокровища в византийской монете.
Наступила эпоха культурного диссонанса. Нарождающийся мир Средневековья в буквальном смысле вытаптывал остатки античности. По мнению Ж. Ле Гоффа, варвары пытались воспринять по возможности все высшее, что осталось от римской империи, особенно в области культуры и политической организации. Но здесь, как и во всем прочем, они ускорили, отягчили и усугубили упадок, наметившийся в эпоху поздней империи. Регресс был прежде всего количественным: загубленные человеческие жизни, разрушенные памятники архитектуры и хозяйственные постройки, быстрое сокращение народонаселения, исчезновение произведений искусства, разрушение дорог, мастерских, складов, систем орошения, уничтожение посадок сельскохозяйственных культур. Шло непрекращающееся разрушение, поскольку руины античных памятников служили карьерами для добычи камня, колонн, украшений. Камень, который больше не умели добывать, перевозить и обрабатывать, уступил место возвратившейся в качестве главного строительного материала древесине. С прекращением ввоза соды из Средиземноморья рейнское стекольное искусство исчезло, выродившись в грубые поделки, производимые в лесных хижинах близ Кельна. Происходило и падение нравов и, как будет видно, – вкуса. Пенитенциарии раннего Средневековья – тарифы наказаний за всякий вид греха – могли бы составить своего рода преисподнюю в мире книг. Они свидетельствуют не только о выходе наружу древних пластов крестьянских суеверий, но и о разнузданности всех сексуальных извращений, безудержности насилия и порока, проявлявшихся в побоях, ранениях, обжорстве и пьянстве.
Католики-франки заставляли своих мучеников претерпеть такие страдания, каким даже язычники-римляне не подвергали христиан. «Обычно отрубают кисти рук и ступни ног, вырывают ноздри и глаза, уродуют лицо раскаленным железом, загоняют иглы под ногти рук и ног… когда раны, по истечении гноя, начинают заживать, их вновь бередят. Иногда приглашают врача, чтобы лечить несчастного и мучить более долгой пыткой». Епископ Отена св. Леодегарий попал в руки своего врага майордома Нейстрии Эброина в 677 г. Тот отрезал ему язык, изрезал щеки и губы, заставил ходить босым по острым, колючим, как гвозди, камням и, наконец, выколол глаза.