Нечто подобное произошло в раннем Средневековье и с Исландией, в которой мифические представления древних германцев сохранили всю свою жестокую и воинственную пассионарность, вдохновлённую суровой окружающей природой.
Эта жестокость и воинственность во многом была определена суровостью климата, скудостью пищевых ресурсов, когда самое обычное существование напоминало непрекращающуюся битву с неведомыми и таинственными силами. Не случайно германские племена называли ещё людьми леса. Вся западная и восточная Европа представляла из себя в конце античного периода один сплошной непроходимый лес. Об этом писал римский историк Тацит в своём трактате, посвящённом германским племенам. В частности он говорил о том, что по этим местам можно было блуждать долгие дни и ни разу не увидеть солнца и неба над головой из-за густой кроны вековых деревьев, одним из которых был ясень или тис. Суровая жизнь в непроходимой тайге и способствовала тому, что центральной фигурой всей древнейшей германо-скандинавской мифологии будет знаменитый ясень Иггдрасиль. Это древнейшее представление о мировом древе и принесли с собой в Исландию первые германские поселенцы. Дословно «Иггдрасиль» означает «скакун Игга» (Игг – один из эпитетов Одина), имя Мирового Дерева представляет собой типичный для эддической поэзии перифраз (кеннинг). Существует мнение, что имя указывает на эпизод добычи рун Одином, когда он провисел, пригвождённый к Мировому Дереву, девять суток и отдал глаз великану Мимиру, чтобы узнать тайну рун.
Исполинский ясень являлся моделью вселенной. Он покоился на трех корнях, из которых один простирался к людям, другой к исполинам (турсам), третий в Нифльгейм, т. е. преисподнюю. Под ветвями его творят суд боги, а под первым из корней находится колодец Урд‘ар, у которого живут три норны изображающие прошлое, настоящее и будущее. Богини Судьбы норны, отвечающие за прошлое, настоящее и будущее, поддерживают вечную свежесть и молодость дерева. Под вторым корнем находится колодец Гвергельмир, из которого текут реки, создавшие землю. Под третьим корнем живет водяной исполин Мимир, который так мудр, что сами боги обращаются к нему за советом. Именно к нему придёт Один накануне последней мировой катастрофы, чтобы узнать свою судьбу. Но знание неизбежного не должно останавливать героя. Воинский подвиг ценится выше, чем жизнь. К героической смерти надо стремиться во что бы то ни стало. Правда Л.Н. Гумилёв, рассуждая о такой пассионарности скандинавских викингов, заявляет, что они всё-таки «боялись смерти, как все люди, но скрывали этот страх друг от друга, наедаясь перед битвой опьяняющими мухоморами. Современные им арабы бросались в атаку трезвыми, но неукротимые в опьянении викинги сминали и арабов, и франков, и кельтов. Особенно ценили они берсерков (подобных медведю), т. е. людей, способных перед боем доходить до невменяемого состояния и с огромной силой крушить врага. После припадков берсерки впадали в глубокую депрессию до следующего нервного срыва. В нормальных условиях берсерков не терпели. Их заставляли покидать села и удаляться в горные пещеры, куда остерегались ходить. Но в отрядах викингов берсерки находили себе применение. Иными словами, пассионарность делает яростными даже не очень храбрых людей. Значит, викинги были людьми несколько отличными от прочих скандинавов. Обладая высокой степенью пассионарности, они были нетерпимы для малопассионарных норвежцев, которые предпочитали сидеть дома и ловить селедку. Поэтому пассионарная часть популяции отпочковалась от основной массы народа и погибла на чужбине. Зато норвежские и датские воины-пассионарии разнесли славу своей ярости по всей Европе и вынудили ее обитателей защищаться».