Михаил, не обращая внимания на взвившуюся пыль, смахнул с кроватей покрывала и пошел за дочерью. Александра сидела, прислонившись к печке. Даже рюкзака не сняла, а уже тихо посапывала, видя, наверное, какой-нибудь яркий сон. Михаил аккуратно стащил с плеч девочки лямки рюкзака и, оставив его на лавочке, приподнял дочку и отвел на одну из кроватей. Уложил и накрыл одеялом, а потом вернулся и закрыл дверь на щеколду – раньше они в каждом частном доме имелись. Затем мужчина позволил и себе расслабиться. Скинул рюкзак и улегся на вторую кровать.
Но сон не шел. В голове тяжело ворочались мысли, а грудь разрывало от чувств.
Женщин, с которыми его на двадцать лет связала судьба, больше нет. И никогда уже не будет. Нина – набожная, угрюмая, но умная, Наталья – боевая, прямая, но справедливая, и Лида – шумная хохотушка-болтушка, озорная и светлая душа их семьи. Как теперь без них? Чем теперь заполнить ту пустоту, что образовалась, когда он увидел их бездыханные тела? И что теперь делать? Он сам сжег дом, а если найдет детей? Где с ними жить? Хотя не это главное. Пустых домов теперь в России на одного человека – полмиллиона. Так что выбирай – не хочу. Проблема в другом. Проблема – успеть найти детей живыми. Вот это беспокоило больше всего. Зачем кому-то понадобились чужие дети? На этот вопрос было много ответов, и большинство – настолько плохие, что Михаил отбросил эти мысли прочь. Найдет – посмотрит, а сейчас нечего гадать – только кликать беду. Не помогут ужасные мысли в поисках детей. Надо успокоиться и сосредоточиться. И выспаться, завтра обещал выдаться тяжелый день.
Наконец усталость взяла свое, и Прохоров погрузился в тревожный сон.
И снилась ему старушка. Добрая и улыбчивая, но с неимоверной грустью в глазах. Она тихо перемещалась по дому и стирала со всех поверхностей пыль. Надолго задержалась у шкафа со стеклянными дверками, всматриваясь в фотографию мужчины. Тяжко вздыхала, крестилась, а потом держалась за грудь, будто ее что-то сдавливало.
Наконец, она сменила на кроватях белье, переоделась сама, повязала на голову платок и пошла на кухню, где открыла люк в подпол и спустилась вниз. Сверху Михаилу оказалась видна часть бугра насыпанной земли. Чьей-то могилки. А бабушка аккуратно закрыла за собой крышку подпола, и мужчина вдруг осознал, что она опустилась на землю рядышком с могилкой, обняла ее и вскоре испустила дух, оставив землю, да и дом любому пришедшему. Авось да поможет кому. После Прохорову еще долго снились жены, но не мертвые, а живые. Ведь сознание жаждало увидеть их вновь, а подсознание лишь согласно потакало…