Александра резко застыла, будто увиденное ее ошарашило. Так пешеход внезапно останавливается, когда путь преграждает доселе невидимая паутина, в центре которой поджидает добычу паук. Или же когда человек видит перед собой нечто неприятное и страшное. Тело отказывается слушаться, и по членам пробегают мурашки.
– Что, дочь? Опять приступ? Ну… как ночью? – отец с тревогой остановился и подошел к Алексе. Но девочка смотрела мимо, за спину Прохорову. Он нехотя обернулся, будто та придумывала опасность, которой на самом деле не было.
– Это же обычная старая церковь, – Михаил раздосадованно взмахнул руками. – Она тут и до войны стояла, и уже тогда пустующая и разрушенная была. Церковь Михаила Архангела, если не ошибаюсь. Ее до войны так и не успели отреставрировать. А после уж некому стало. Но… Теперь ее что-то совсем перекосило…
Световой барабан с огромным куполом накренился – вот-вот рухнет или просто развалится по кирпичикам. Красная кирпичная кладка «поехала» под ним. Пустые оконные проемы трапезной чернели, пялясь на Михаила.
– Падающая церковь! – воскликнула Александра. – Отец! Нам надо быстрее уходить отсюда!
– Что? – не понял тот. – Почему?
– Осторожнее у падающей церкви… Там змей одноглавый живет, он страстный охранник тех мест… – прошептала девочка и вдруг подняла руку, указывая на что-то пальцем. Ее глаза выражали неподдельный испуг.
По спине Прохорова поползли волны страха – столько невыразимого, животного ужаса слышалось в голосе дочери. И уже оборачиваясь, Михаил понял, что увидит нечто не только странное, но и страшное. Такое, чего не видел еще никогда в жизни.
Его ожидания оправдались с избытком. Исполинская тварь, что выползала из главного входа в церковь, была настолько огромна, что своим чешуйчатым черным боком, тускло переливающимся, снесла несущую колонну и часть стены. Световой барабан с куполом, потеряв опору, заходил ходуном, расшатываясь все сильнее и теряя красные кирпичи, которые с грохотом прыгали по фасаду и валились на талую землю. В конце концов купол рухнул, засыпав красными обломками страшную тварь. Никогда доселе Михаилу не доводилось видеть столь огромную змею. Его ноги просто прилипли к асфальту, на котором стояли.
– Это же уж, мать его! Обыкновенный уж! – завопил не своим голосом мужчина. – Ты видела желтые пятна на голове? Ты видела?
– Я не знаю, что видела, – тихо пробормотала дочь, судорожно сжимая в руках охотничье ружье. Было заметно, как тряслись ее руки.
– Это уж… – все повторял мужчина, как заведенный. – Это обыкнове… Да какой, на хрен, обыкновенный?! Это самый исполинский исполин из всех чудовищ, которых я встречал на здешней земле. Это долбаный чудовищный уж! Нет, Саш, ты понимаешь?!