Прежде всего надо было отделаться от Розмари и освободить пространство для собственных действий, и с этой целью Фритцль купил второй пансион, на сей раз намного ближе к Амштеттену, назначив ее там управляющей. И все же когда жена не была рядом и не могла видеть, чем он занимается, это был самый рискованный период для Фритцля за все годы его подпольного существования. Он заручился помощью своего сына Йозефа, попросив помочь ему выкопать бассейн. Но даже если Йозефа не оказывалось поблизости, Фритцль тоннами вывозил землю в тачках. Элизабет принимала в работах самое непосредственное участие.
Жильцы дома, так же как и соседи, помнят постоянное пыхтенье бетономешалки, прибытие пустых и отправку доверху полных бадей. И все это время под землей Элизабет Фритцль в буквальном смысле впивалась голыми руками в грязь, чтобы расширить пространство для себя и детей. Дополнительное пространство создали за счет коридора в подвальной части старого дома, о котором никто не знал, кроме Фритцля. Таким образом, тайное подземелье состояло теперь из пятиметрового коридора, кладовой и трех маленьких открытых камер, все они были соединены узкими переходами; имелись кухня, уборная и две спальни, в каждой из которых стояло по две койки. Все вместе занимало площадь примерно в 183 квадратных метра. Потолки в самой высокой точке достигали 1,7 метра.
Когда расширение камеры подошло к концу, генеральный план вступил в следующую дьявольскую фазу: Лизу переместили в мир света. Ребенок был болезненный, склонный к приступам кашля и жестокому ознобу. Девочка оказалась чрезвычайно шумной — «визгливка», как называл ее Фритцль, — он боялся, что ребенок однажды может быть услышанным сквозь метры земли, стали и бетона, скрывавшие бункер. Поставив Элизабет в известность, что он забирает ее дочку наверх, к живой жизни, Фритцль заставил узницу написать еще одно письмо, вынудив окончательно запутаться в собственной лжи. Письмо было призвано увековечить вымысел о том, что она бросает дитя, поскольку не в силах воспитывать его.
«Дорогие родители, — выводила она своим отчетливым круглым почерком. — Передаю свою маленькую дочь Лизу вам. Следите за ней повнимательнее». 19 мая 1993 года Фритцль «обнаружил» на пороге дома картонную коробку с Лизой, которой к тому времени было уже девять месяцев. Разумеется, никакого подлинного изумления не было и в помине; он сам поставил коробку к порогу и завел звонок на таймер.
Для главы исполнительной власти Амштеттена это один из фактов, свидетельствующий о сложности замысла Фритцля. «Дом был наводнен людьми, кто-то постоянно входил и выходил, Фритцль не мог контролировать этого, и все же ему нужно было поставить коробку с ребенком, а затем подойти к двери и забрать посылку. Подумайте только: он завел дверной замок, возможно с помощью одного из своих пультов дистанционного управления, за несколько секунд до того, как вошел в комнату. „Не волнуйся, я открою“, — видимо, сказал он жене, спустился и первым нашел ребенка. Не было практически никаких шансов, что за эту одну минуту кто-то еще увидит коробку. А если и увидел бы, то Фритцль подоспел бы через мгновение и взял бы ситуацию под контроль. Это показывает невероятную изощренность, с какой он таил все от мира».