Опасения Клаузена были небеспочвенны: вряд ли такое окружение смогло бы долго с дружелюбным доверием относиться к странному иностранцу. Получается, не имевший опыта японской жизни Клаузен это понимал, а Ощепков нет? Сознательно навлекал на себя подозрения? Но Василий Сергеевич совсем не похож на самоубийцу. Едва ли он сам предложил своему руководству в разведке отправить его вместо Южного Сахалина в Японию, а затем перебросить из Кобэ в Токио только для того, чтобы здесь, при помощи бдительных японских военных, его могла бы быстро вычислить японская военная контрразведка кэмпэйтай или политическая тайная полиция токко. Зачем же он поселился в столь необычном месте? Ответ прост: он там не жил. И вообще вся история с наблюдением за 3-м полком и «съемом информации» по 1-му полку — в значительной степени миф.
В документах токко сохранился точный адрес четы Ощепковых в Токио: Аояма, Минами-мати, 3-60[237]. Это хотя и недалеко от пресловутых казарм, но все же совсем другой район города. Дом, где Василий и Мария снимали двухкомнатную квартиру, стоял прямо на краю кладбища Аояма, в нескольких метрах от могильных рядов. Нам доподлинно неизвестно, почему рухнул первоначальный план поселиться в непосредственной близости от расположения частей 1-й пехотной дивизии — по стечению обстоятельств или по воле советского разведчика, понявшего, что Токио не Хабаровск и работать здесь так, как работали японцы у нас в 1904-м, не получится. Мы лишь знаем, что Ощепков выбрал другое место жительства, а значит, вся домашняя заготовка в стиле «сиди и смотри» не могла состояться.
От точки, где находилась квартира Ощепковых, до расположения обоих полков около 10–15 минут быстрым шагом — если напрямик, через кладбище. Однако ходить туда постоянно, чтобы понаблюдать за перемещениями военнослужащих императорской армии, было бы весьма странным «хобби» для иностранца, которого и так видно за версту. Логично предположить, что разведчик не шествовал туда напрямик, средь могил, а специально запутывал слежку, выписывая по городу сложные зигзаги. Японцы — слабые аналитики, но если человек, числящийся на подозрении в тайной полиции токко или военной полиции кэмпэйтай, как это было с Ощепковым, раз за разом в сложных маршрутах своих перемещений по городу постоянно оказывался бы у расположения воинских частей, то и они должны были бы это заметить. Для неоднократного посещения этого района необходимы были серьезные, очень серьезные основания, да и времени на такой «туризм» требовалось бы немало.
Впрочем, основанием мог стать тот самый большой заказ на рекламу, о котором упоминают историки: на изготовление рекламных фотографий, возможно, каких-то афиш фильмов, которые собирался закупать и показывать наш герой. Очень может быть, что и самое известное фото разведчика, где он запечатлен в образе франтоватого молодого человека в привычно скошенной на правый висок шляпе и с тросточкой в руках, сделано именно тут — в Адзабу. Но сколько раз в месяц допустимо было появиться у этого подрядчика, чтобы не вызвать подозрений ни у него, ни у полиции? Вряд ли много, да и обстановка во время переговоров может подходить для прояснения каких-то отдельных вопросов, но не для проявления постоянного любопытства в отношении соседней воинской части.