При осознании всей глубины этого дебилизма, у меня просто опустились руки.
Какой мудак это придумал?! Голову бы с жопой местами поменял, да без реверса направления кишечного тракта!
Но деваться было некуда. Пришлось, перемежая мысленную молитву столь же мысленным матом, выбивать себе «талончики» на активацию способностей. Причем во время молитв у меня трижды было ощущение, словно что-то пыталось пощекотать мне задницу — как я разобрался, это был весьма своеобразный сигнал на попытку вторжения в мое астральное пространство.
И было у меня сильное подозрение, что это тот самый божок пытался повесить на меня свою метку. Вот только то ли из-за того, что молился я, мягко говоря, не искренне, то ли из-за наличия меток существ более высокого ранга, результативность этих попыток составила нуль целых, хрен десятых.
А еще при каждой новой молитве я немного проседал по мане — как объяснила Чешуйка, энергия шла напрямую наглому Светлому. Короче, я приобрел еще одну весьма прожорливую энергетическую пиявку.
Но два «талончика на абилки» после десятка попыток я себе все же выбил. На хорошенькие такие абилки… И собирался сбежать с их помощью при первом же удобном случае — долго сидеть в этом клоповнике мне совершенно не улыбалось.
И случай этот, чует моя жопа, скоро представится, так как с клетки спал полог и я вновь увидел улыбающееся рыло того мужика в халатике со звездочками.
Как его там звали? Горгус?
- Вставай, Дикарь! - расплылся он в широченной, практически жабьей улыбке. - Царь ждет от тебя отличное шоу либо на арене… либо на дыбе.
Глава 205. Кара Небесная!
1.
Арена.
Очень своеобразное место.
Большая круглая площадка, покрытая желтоватым песком. От нее веет жаром солнца и застарелым запахом крови. Мои чувства «Жнеца» едва ли не воют от восторга, сообщая о сотнях тысяч живых существ, умерших на этом песчаном пустыре. Земля на сотни метров вокруг и вглубь буквально пропиталась темной тяжелой энергией предсмертных проклятий, агонией, злобой и яростью.
Огромная толпа людей, сидящих на возвышающихся вокруг трибунах. Их оглушительный рев давит на уши, вбивая в землю словно удары кузнечного молота. Еще ничего не началось, а зрители уже сходят с ума — эманации этого места столь сильны, что вытаскивают наружу кровожадную натуру даже самого тихого и забитого очкарика. Либо наоборот, превращают его в безвольного барана, который будет до последнего непонимающе смотреть на заносимый над его шеей меч…
Я запрокинул голову и посмотрел на небо.
Было пасмурно. Тяжелые серые тучи затягивали все обозримое пространство. В воздухе стоял запах приближающегося дождя.