Николай был мужчиной консервативного воспитания, и оно сформировало у него определённые привычки. Он считал, что ответственность за семью, за атмосферу в ней, за материальный достаток, за то, чтобы поставить детей на ноги, дать им образование, помочь на первых порах самостоятельной жизни нести должен глава семьи. И ответственность за все решения, касающиеся семьи, должен брать на себя глава семьи – просто потому, что мужчина, добытчик. Уют в семье, воспитание детей – это уже женское. Мир и лад – дело обоих. Тогда и дети вырастут достойными людьми без назиданий и нравоучений, поскольку им будет с кого брать пример.
Новомодных веяний вроде гражданского брака Николай не понимал и не принимал. Если любишь женщину – женись, штамп в паспорте – не просто формальность. В жизни всё может случиться, и свидетельство о браке женщине уж точно пригодится.
Теперь он видел Надю только вечерами, а бывало – дежурил в отделении и по ночам. Лёшка ушёл к матери, но забегал часто – о себе рассказать, денег перехватить. А Николай и без его просьб подкидывал понемногу, но каждый раз.
По срокам, рожать Наде было в конце мая. Николай был на дежурстве, когда раздался звонок с сотового:
– Коля, мне плохо что-то, живот болит.
– Скоро буду. Приготовь обменную карту, паспорт и личные вещи.
Он тут же позвонил одному из хирургов и попросил срочно его подменить. Потом стал обзванивать знакомых акушеров-гинекологов. Он уже договаривался заранее с заведующим родильным отделением, но тот, как на беду, уехал в отпуск. Теперь вопрос приходилось решать в пожарном порядке.
Пока он договорился, приехал сменщик. Николай тут же переоделся, завёл машину и поехал домой.
Надя охала и ахала, держась за живот.
– Воды отошли? – с порога спросил Николай.
– Нет ещё. А разве должны?
– Собирайся, едем, – не стал разъяснять ей подробности Николай.
Время было ночное, улицы пустынны, и до роддома они добрались быстро.
Надю сразу отвели в приёмное отделение. Знакомый акушер-гинеколог, поздоровавшись, спросил:
– При родах присутствовать будешь?
– Нет уж, уволь! Я лучше здесь подожду.
Надя была первородкой, у таких роды могут длиться долго, и Николай знал, что ему нужно было набраться терпения. Крови он не боялся, как другие мужчины, у самого во время операций руки иногда по локоть в крови были. Но рожать – это дело чисто женское, мужчине при сём великом таинстве появления на свет нового человека лучше не присутствовать.
Час тянулся за часом, томительно и напряжённо, и когда слух Николая уловил донёсшийся откуда-то издалека крик младенца, он встрепенулся.