Последние три дня мы не разговаривали. После того, как я сбежала с крыши, попытки дракона поговорить со мной перевалили за пару десятков. Но я стойко не открывала дверь в свои покои, наглухо законопатила окно, а на трапезы старалась опаздывать. Проникнувшийся моей выходкой посол уехал следующим утром, и этикет можно было не соблюдать. Отец смотрел задумчиво, мама пыталась до меня достучаться, но бесполезно, я заняла круговую оборону и пресекала любые попытки вызвать на откровенный разговор. Меня Академия ждет — не дождется, поэтому лишние эмоции мне не нужны.
Хочешь быть драконом — будь им! А я и без тебя обойдусь, крылатое чудовище!
Правда, в последний день перед отъездом в дверь решительно постучались. Я привычно ответила, что занята, но тут же раздался возмущенный голос:
— Альяна, пожалей цветочные горшки!
Лекса! Мы не виделись около месяца, и я радостно бросилась к двери. Сестра — единственная, которую я была рада видеть всегда. Правда, перед дверью притормозила и коварно поинтересовалась:
— Ты одна?
— Нет, вместе с твоей совестью!
— Крылатой?
Сестра аж поперхнулась:
— Если учесть ее демоническую сущность, то да. Аль, прекрати дурить! А то Змея позову, он твой замок на раз-два вскроет! Он не мама и не Питер, церемониться не станет!
Да, старший брат по отцу, а по совместительству муж моей сестры и наследник престола, легко бы это проделал, они с Алексией хоть и переругивались, как обычно, но в семейных делах проявляли редкое единодушие. Может, именно поэтому наша с Лексой мама и наш с Дарреном отец до сих пор вместе. Я люблю свою большую семью…
Со вздохом открыла дверь, порадовавшись, что моя совесть невидимая. Но принимать ее обратно не было никакого желания.
Сестра, такая же наяна, как и я, темноволосая, синеглазая и выглядевшая на восемнадцать, привычно сгребла меня в объятья и укоризненно покачала головой:
— Что ты творишь? Ладно, посла довела, понимаю. Но родители в шоке, Берт сам не свой…
Насупилась:
— А он-то при чем?! Он мне счастья пожелал! Драконом будет! А меня замуж выдают!
Лекса отмахнулась:
— Не выдают, закон о свободе наян никто не отменял. Аль, накручиваешь себя, а толку нет. С Бертом я уже поговорила, решение он еще не принял. Но, поверь, я знаю его лучше, чем ты. Даже шесть лет в Драконьей империи не отменят обиду на сородичей: они сразу после рождения его изгнали. И он еще много раз подумает, прежде чем остаться там навсегда. Но даже если его желание будет таковым, тебе не кажется, что избегать общения — последнее дело?
Ну, конечно! А на крыше мне все показалось. Впрочем, слова Лексы расставили все по местам. Она права, безусловно, и хотя бы попрощаться с Бертом необходимо. Даже если я буду помнить этот день, как один из самых печальных в своей жизни.