Я только и могу что ресницами хлопать и дыхание в норму приводить. Это шутка? Этого не может быть! Просто не может! Потому что этого не может быть никогда!
Исам нахмурился. Вместо того, чтобы папахенскому приказу следовать, он спустился вниз по ступеням и пересек площадь, направляясь к помосту, на котором мы стоим.
— Я не понимаю тебя, Мичио Кинриу, — произнес блондин в наступившей тишине. — Ты сам отправил меня за своей дочерью в зеркальный мир, и тогда же принял Слово нашего клана, пообещав, что я удостоюсь чести сражаться за принцессу на священных боях?
Папахен губы поджал.
— Я сказал то, что сказал, Ичиро Исами. Ищи себе невесту в другом дракарате. Я не обещаю тебе дочь в случае победы. Потому что твоей победы не будет. Ты должен покинуть мой дракарат. Отныне ты здесь — нежеланный гость.
— Я не покину твой дракарат без твоей дочери, Мичио Кинриу, — спокойно ответил Исам. — Если надо — я буду биться со всеми драконами разом и с тобой, верховный предводитель.
— Ты не будешь биться с драконами, потому что я, верховный предводитель Огненного дракарата не допускаю тебя к боям! — прогрохотал отец. — Если ты нее покинешь мой дракарат сейчас же, станешь не нежеланным гостем, а пленником!
Исам только руки на груди сложил и взгляд перед папахенским опускать и не думал.
Что, черт подери, происходит?! — хотела спросить я, но не смогла. Рот просто-напросто не открылся. Это что, Исам будет отцовским пленником?! (почему-то в то, что блондинистый дракон пойдет на попятную, мне не верилось)
А я… меня разыграют, как приз и отдадут какому-то из этих напыщенных драконов? Которые даже мой золотой футляр уже глазами до дыр протерли?!
Я снова попыталась вмешаться. Не удалось.
Показалось, что пространство странным образом зазвенело и сгустилось.
— Уходи, Ичиро Исами, — сказал папахен.
— Нет, — ответил Исам.
И тут я поняла, что у них сейчас что-то вроде магического поединка. Хоть я и понятия (в силу молодости своего дракона) не имею, что значит эта хваленая драконья магия, но, готова поспорить, папахен ей сейчас нехило качнул. У меня даже в глазах помутилось и колени подкосились.
И вместе с этим я посчитала, что должна вмешаться. Вон немедленно должна. Потому что роль «молчи женщина, пока джигиты разговаривают» вовсе не для меня! Не для Александры Кинриу, дочери, так его, дракона!
Нет! — почти вырвалось у меня, но при этом ничего не произошло. Я словно застыла золотой статуей рядом с отцом! На какой-то миг словно увидела себя со стороны: величественная, молчаливая… и до противного покорная воле отца!