— Ты хочешь сказать, что ты знал о загадочном перемещении вещей?
— Да, — серьезно ответил ян Арс. — Особенно странным был этот салон. Он буквально был захламлен. Все, что я нашел в том помещении, я отнес на чердак, а это помещение магически запечатал с помощью знакомого мага так, чтобы о нем никто не узнал. Даже дал взятку министерству, чтобы построили объездную дорогу и сделали её главной.
— Так это были вы? — возмутилась я. — Из-за этого у меня было столько хлопот!
— Ну уж извини, не я их заставлял забрасывать дорогу с обратной стороны, — ворчливо ответил мужчина и вновь нахмурился. — Помнишь, мы однажды поругались? Я удивился не появлению тех книг в шкафу, а тому, что ты понимала язык одной из них. Это странно. Лумлен не мог понять, откуда они берутся, есть одно безумно предположение, но… оставим это, Инесса. Это полный бред.
— Расскажи мне, — потребовала я, и ян Арс нахмурился еще больше.
— Я устал, — просто ответил он. — И пойду спать. Поговорим как-нибудь… на днях. Через неделю. Или месяц. Или год. К чему спешка?
— Арс, — прошептала я, заглядывая в глаза мужчине.
Дракон неожиданно улыбнулся и, подойдя ко мне, крепко поцеловал. Я едва устояла на ногах, но сильные руки не дали бы мне упасть.
— Спокойной ночи, Инесса.
Отстранившись, дракон с поклоном покинул мою комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь. Я обхватила себя руками и взглянула на вечернее небо. Незнакомые созвездия подмигивали, но не дарили тепло.
— Мама, — тихо прошептала я, — что мне делать со своими чувствами?
Ответом была тишина. Лишь сердце скулило, подсказывая ответ.
Арс Дэйринг
— Ты не можешь быть однозначно уверен, что она говорит правду! — пытался меня убедить Эшдан, и его категоричность начинала раздражать.
Хотя в отношении Инессы я тоже весьма категоричен. Если я решил ей доверять, то тут не может быть плавного перехода — либо ты доверяешь, либо нет. Тем более, я уже догадывался о том, что еще не мог уразуметь временный глава клана Летящих в ночи. Но пока у меня не было никаких доказательств, чтобы обнародовать правду, лишь догадки и собственная сумасбродная теория.
— Эш, — позвал его я, и брат встретился со мной взглядом. Он смолк, я буквально почувствовал, как его дракон склонился передо мной, признавая силу Владыки. Чтобы далее он не начал этот разговор вновь, я добавил: — Довольно.
— Почему? — полушепотом спросил брат, и я улыбнулся.
— Это очень опасный вопрос, Эш, — вздохнув, сказал я. — На него нельзя сформулировать четкий ответ. Помнишь, как мама назначила день твоей помолвки с Латифой? Ты бесновался, улетал из дома ко мне, а потом вновь возвращался и спрашивал: почему? Ты спрашивал это вновь и вновь, тебе давали разные ответы, убеждая, заставляя тебя принять этот союз. Когда от ваших перепалок дворец ходуном ходил, мать связывалась со мной, советовалась и спрашивала: почему? А потом вы с Латифой влюбились друг в друга — я помню, когда в тебе произошла эта перемена. Ты стал мягче к ней относиться, но при этом в твоих мыслях была только она — если ставить колкую шпильку, то только ей; если сказать комплимент, то вновь только ей. Просто в один момент твоя жизнь замкнулась на Латифе. Через пару месяцев была ваша свадьба. Почему никто снова не задает этот провокационный вопрос: почему? Потому что так сложилась судьба. Потому что человек не властен над своими чувствами. Сколько бы мы не пытались себя убедить, но все равно приходим к одному — осознанию неизбежного. Эш, я влюблен. Если ты это хотел услышать.