— Вы хорошо помогли нам, господин, — сказал шкипер. Он потряс руками, чтобы расслабить мышцы. — В общем-то, ты заплатил нам не за то, чтобы потом грести самому.
— Умный купец лучше сам приложит руку, чем, бездействуя, станет жертвой ветров. — Деметрий утомленно улыбнулся. Подошвы его ног огрубели от соли и были изранены занозами из досок, в которые им приходилось упираться, потом скользить и снова упираться.
Один из моряков накинул петлю каната на сваю у берега. Шкипер проверил ремни кожаного мешка, удерживающего левое кормовое весло подальше от причала. Потом он снова повернулся к Деметрию.
— Как долго ты хочешь здесь пробыть?
— Я не знаю. Это зависит от того, как пойдут дела. Если все будет хорошо, мы соберем караван и отправимся по суше. Если плохо, то я вряд ли смогу заплатить тебе за обратный путь. — Он подмигнул. — А ты надолго тут задержишься?
— Я тоже не знаю, — шкипер улыбнулся. — Как получится. Сначала я должен вручить несколько писем, а потом будет видно. Может быть, кто-нибудь попросит перевезти груз против ветра в Кану, а может, кому-нибудь нужно будет отправить товары по Красному морю. Посмотрим.
— Если я быстро найду общий язык с благородным Хархаиром, — сказал Деметрий, — то я дам тебе знать. Пойдемте. — Он махнул четверым мужчинам, которые сопровождали его от Египта. Те были рады побыстрее покинуть раскачивающийся корабль.
Только теперь, когда они ступили на твердую землю, Деметрий увидел, что неподвижное пятно у поваленной пальмы — мужчина. Старик. На нем не было ничего, кроме набедренной повязки. По-видимому, он не испытывал никакого неудобства, прислонившись голой спиной к шершавому стволу пальмы. Его грудь и плечи были покрыты шрамами, а подошвы ног мозолями. Вместо левой руки висел обрубок, по которому ползали две мухи.
— Подайте, господин, для умиротворения богов. Как знак благодарности Нептуну, — он протянул купцу ладонь, похожую на потрескавшуюся чашу.
Деметрий не любил латинский язык, но здесь, на южной окраине Аравии, он прозвучал для него почти как родной.
— Римлянин? — Деметрий остановился и посмотрел на старика. — Здесь? И в таком состоянии? — Он приложил указательный палец к шее старика, на которой поблескивала голубоватым светом стальная полоска. Таким образом некоторые рабовладельцы помечали своих рабов.
— Да, господин. А это для того, чтобы паромщик смог меня удержать, если я попытаюсь броситься в Стикс[5]. — Он ухмыльнулся, и Деметрий увидел три одиноких зуба.
Сзади него откашлялся Мелеагр.
— Может быть, нам лучше поискать пристанище? — Вопрос прозвучал не очень грубо, но с таким пренебрежительным нетерпением, которое едва ли позволительно опытному караванщику по отношению к своему господину.