Этой зимой он неожиданно для себя понял, что привык к этой стране и ее жителям и начал их уважать. Не толкователей священного письма, стремившихся устроить весь мир так, чтобы все соответствовало непогрешимым откровениям религиозного учения, которые были записаны много столетий назад и выдавались за слова Единого Бога. Не глубоко набожных узколобых последователей этих проповедников, готовых убить и умереть, отстаивая каноны священного письма. А простых людей, каких было большинство среди евреев: добродетельных, но не фанатичных, соблюдающих законы, но не слепо повинующихся, своенравных, но лишенных ненависти к другим людям. Рыбаков, крестьян, торговцев, их жен и детей. Ему нравились их шутки, теплота, трудолюбие. Он признавался, что охранять их покой не самая худшая обязанность.
В течение нескольких недель одна сирийская гречанка делила с ним кров, постель и пищу. В качестве писаря она сопровождала караван одного торгового дома из Лаодикии и должна была распутать и разорвать старые торговые связи и завести новые. Чтобы подольше побыть с Афером, она затягивала свою работу, пока за ней не явился посланец, специально откомандированный на ее поиски. А в остальном все шло как обычно: он придумывал задания, чтобы поддерживать воинов в форме, проверял состояние оружия, давал распоряжения по уходу за лошадьми и ремонту крепости. Долгие вечера, с вином и разговорами, Афер проводил чаще всего с Адонисом, Ксантиппом и Гамалиэлем. Иногда встречался с торговцами из северной части города или с рыбаками и крестьянами в одной из пивных на берегу озера.
Время от времени приходили курьеры, нарушая своим появлением повседневное однообразие жизни. Действуя по какой-нибудь легенде, они приносили новости, указания и вопросы. Тогда весь Кафар Нахум некоторое время говорил о «людях полумрака», мастерах халтуры, которые занимались тайными делами. Жители города судачили о том, где свергнут король, кому удалось обойти закон, какая очередная бессмыслица будет выдумана. Афер, становясь тогда предметом насмешек, которые ему приходилось выслушивать в забегаловках, с удовольствием принимал участие в распространении слухов и укреплял таким образом дружбу, которая связывала его с некоторыми из жителей Кафар Нахума.
Однако, хотя эти порученцы и были замечены, им все же удавалось держать в тайне те новости, которые они приносили. Во всяком случае, Афер не слышал в пивных ничего, что имело бы отношение к действительно происходившим событиям.
Посланцы прибывали из Лаодикии и Антиохии, из Кесарии и Иерусалима, из Вифарампты и Махероса, из Петры и из пустыни. Это были курьеры из римских провинций Сирии и Иудеи, из «ничьей» страны и из государства набатеев, посланцы Ирода Антипы, который лишь изредка останавливался в неспокойной новой столице Тивериаде. Афер не знал Вифарампту, где в основном находился Ирод. А крепость Махерос напоминала ему удручающую картину: лабиринт из камней, валов и подземелий, которую он не хотел больше видеть. Он два раза недолго был там, и ему показалось, что это место создали в незапамятные времена какие-то жестокие боги специально для того, чтобы пытать и казнить Терция Агабиана Афера. Он понимал, что все это ерунда, но неприязнь к Махеросу не становилась меньше. Проповедник Иоанн, которого называли Крестителем, был казнен именно там. А значит, по ночам в этой крепости можно было видеть жуткие вещи.