Клеопатра испугалась, что позволила незнакомой женщине прочитать свои мысли, и с легким удивлением почувствовала, что краснеет. Она не могла вспомнить, когда это случилось с ней в последний раз. Откашлявшись, она спросила:
— Ему можно доверять?
— Он редко дает свое слово, но если дает, то никогда не забирает назад.
— Звучит так добродетельно, что…
Рабыня покачала головой. Что-то презрительное было в ее голосе, когда она ответила.
— Ты ошибаешься, госпожа. Это не добродетель. Необходимость. Кто стал бы иметь с ним дело во второй раз?
Клеопатра подняла брови, ничего не сказала и вышла, ощущая на себе снисходительный взгляд рабыни.
Сделка, по всей видимости, была уже заключена. Бошмун как раз передавал Мелеагру сумку с деньгами.
— Благодарю тебя, господин и друг моего господина. — Мелеагр поклонился. — В следующий раз мы выпьем вина за твое здоровье. Пусть твои верблюды бегают вечно, а твои дела никогда не будут убыточными.
— Верблюды не должны бегать слишком быстро. — Бошмун широко улыбнулся. — Иначе они растеряют поклажу хозяина.
Они взвалили на себя то немногое, что у них осталось: мешки, одеяла, оружие, одежду. Клеопатра не спешила паковать вещи и незаметно оказалась последней. Все остальные уже выходили на улицу, когда она обратилась к финикийцу, который, скрестив на груди руки, стоял между загоном и первым шатром и поглядывал то на верблюдов, то на улицу.
— Еще одно слово, господин торговец, — произнесла она тихо.
Он посмотрел на нее совершенно бесстрастно.
— Благородная македонка?
Она сделала вид, что не услышала насмешки в его голосе.
— Ты говорил о князьях-разбойниках.
— Да, а что?
— Нападение произошло в стране набатеев. Сколько князей-разбойников терпит царь набатеев? И кто из этих князей может послать в поход тридцать вооруженных людей?
Бошмун поднял одну бровь.
— Ну что ж… Умные вопросы. Чего ты хочешь?
— Я хочу выжить. Для этого мне нужны определенные сведения.
Бошмун рассмеялся.
— Тебе следовало бы заняться торговлей. У тебя бы это хорошо получилось.
— Может быть. Но вернемся к вопросам. Что ты думаешь об Ао Хидисе?
Бошмун прищурился.
— Это надо обдумать. У Бельхадада длинная рука, и говорят, набатеи не огорчаются по этому поводу.
Когда Клеопатра догнала остальных, они были уже перед воротами города. Мелеагр обменялся парой слов с вооруженным стражником и вернулся назад.
— Город переполнен, — сказал он. — Будет трудно устроиться на ночлег.
— Прокуратор здесь?
Мелеагр кивнул.
— Да, княгиня. Но… обычно он останавливается во дворце Ирода. На этот раз там сам Ирод Антипа, который приехал, чтобы провести праздник в храме. Поэтому Пилат и его люди расположились в крепости. В Антонии.