Пилат вышел навстречу Клеопатре, протянул обе руки и прижался щекой к ее щеке. Она обнаружила, что от него пахнет все так же, как и тогда. И этот запах немного шире приоткрыл дверь воспоминаний. Приобняв ее, Пилат тут же слегка отстранил женщину от себя и посмотрел ей в лицо.
— Мужчины стареют, — произнес он твердым, немного хриплым голосом, который когда-то возбуждал ее. Она прислушалась к своим чувствам, но на этот раз не ощутила никакого возбуждения. — А женщины становятся еще красивее. Я восхищен тем, что ты соответствуешь этому правилу. Заходи, садись. А кто твой спутник?
— Мелеагр, — представила она. — Торговец, друг и компаньон хозяина каравана, с которым я ехала.
— Он должен принять участие в нашем разговоре?
— Я думаю, что он будет нам нужен.
Пилат кивнул и указал на одно из кресел.
— Присаживайся, Мелеагр. Это Колумелла, мой самый главный советник. А это Афер, человек, который разбирается во всем, что связано с Ао Хидисом. Ты ведь об этом хотела поговорить, не так ли?
Клеопатра немного растерялась. Несмотря на объятия, она была разочарована. Или удивлена? Она не могла определить точно. Может быть, и то, и другое. Неожиданно ею овладело смущение. Она надеялась в присутствии молчаливого, почти незаметного Мелеагра поболтать с Пилатом, оживить воспоминания (безобидные, касающиеся людей и событий), создать определенную доверительную атмосферу, чтобы потом поговорить о своем деле, о своей просьбе о помощи, а только после этого перейти к Ао Хидису, Деметрию, Руфусу и всему остальному. Вместо этого они сидели здесь как на государственном совещании. На какое-то мгновение ей захотелось рискнуть, попытаться использовать шантаж: «Тебя, Пилат, волнует Ао Хидис, а меня волнуют другие вещи. Давай сначала обсудим их, а потом…» Но разве она могла говорить об этом в присутствии Колумеллы, которого она видела накануне с Клавдией Прокулой, и этого Афера?
Резкая складка, появившаяся на лице Пилата, и насупленные брови поторопили ее.
— Я не буду попусту забирать ваше время, — быстро сказала Клеопатра. — У меня два дела. Одно из них Ао Хидис, другое касается событий в Египте.
Складка исчезла с лица Пилата.
— Египетские вопросы мы с тобой обсудим позже. Что там насчет Ао Хидиса?
— А у тебя позже будет время для вопросов?
Клеопатра посмотрела ему прямо в глаза. И вдруг ей стало ясно, что она совершенно не знает этого человека. Понтий Пилат, назначенный прокуратором, который прервал свою поездку и остановился в Александрии, который привез последние сплетни из Рима и участвовал в праздниках, предаваясь радостям вкусной еды и наслаждениям совместного ложа. Понтий Пилат, который сбежал от своих обязанностей в Иерусалиме и Кесарии, чтобы расслабиться в веселом, коварном, плетущем козни обществе Александрии. А теперь Пилат — представитель императора, важный сановник, воплощение мощи империи, римских законов, долга, обязанностей. Человек, только внешне похожий на прежнего Пилата: тот же голос, наверное, то же тело, тот же запах. Но глаза того Пилата были теплыми, готовыми к сочувствию и веселью. Глаза прокуратора были холодными, отталкивающими, пронизывающими. Она постаралась не обращать внимания на легкий холодок, который пробежал у нее по спине.