Никто не найдет меня здесь. Айфон не запаролен. Прежде чем я успеваю сообразить, что делают мои пальцы, они набирают номер мобильника Фионы Блэк с кодом страны 0044 в начале.
Я хочу только услышать ее голос. Я пыталась убить ее, и она это понимает, а я хочу понять по ее голосу, сможет она простить меня или нет.
Еле дышу, пока дожидаюсь соединения. Слышится международный гудок, потом женщина, которую я привыкла считать моей матерью, наконец отвечает.
– Алло? – говорит она торопливо и с отчаянием.
Я молчу, потому что я чуть не ранила ее, я хотела этого, и она знает, что хотела, – этот факт уже ничто не изменит.
Одними губами я обозначаю форму слов, которые не могу произнести вслух.
Алло.
Мама.
Бегут секунды. В трубке голос, который я слышала с раннего детства и верила ему, когда он объяснял мне, кто я такая. Но этот голос был не первым услышанным в моей жизни. Она часто повторяла, что родила меня, а на самом деле ничего подобного не было. Она не моя мать.
Но она правда моя мать. Она приютила меня и заботилась обо мне, и я ненавижу и люблю ее.
Хочется есть. Хочется домой. Только я не знаю, где это.
– Алло? – повторяет она. – Элла? Это… Элла?
И слушать не могу, и отключиться тоже. Невольно и прерывисто вздыхаю, и она это слышит. Из глубины моего горла вырывается странный звериный звук.
– Элла, – говорит она, – Элла, дорогая. Если это ты, не…
Я жму на кнопку. Не могу слышать, что она собиралась сказать дальше. Айфон я выбрасываю в урну и нахожу автобус, который идет до Росиньи – так, кажется, пишется название фавелы, где я провела предыдущую ночь. Сажусь в него, жду, когда будем проезжать через туннель, выхожу возле джус-бара и на этот раз бреду вверх по склону холма на своих двоих.
Я уже давно ничего не ела и не пила, поэтому идти тяжело, а еще мне негде спать. Но почему-то здесь мне легче, чем в любом другом месте. Покупаю бутылку воды и плитку шоколада, ем и пью на ходу. Вижу вывеску гостиницы, стучусь, но мне говорят, что у них все места уже заняты.
Мне нужно место, куда можно пойти. Я не знаю, что делать.
Я дремлю, потом вздрагиваю.
Сплю и просыпаюсь. Пробудилась я оттого, что случилось что-то плохое. Я проснулась, сердце колотится, что-то держит меня за ногу, и это чья-то рука. Чужая рука вцепилась в мою щиколотку и тянет за нее.
Я прикорнула в уголке переулка, и вот что из этого вышло. Мужчина, которого я даже разглядеть не могу, тащит меня, схватив за щиколотку, земля царапает мне спину, незнакомец тянет меня к себе. Бэлла орет на меня: «ДЕРИСЬ!», я визжу, визжу, визжу без умолку, пока он не зажимает ладонью мне рот. Отбиваюсь и силюсь укусить его, но никак не могу ухватить за ладонь зубами. Лягаюсь, брыкаюсь и размахиваю руками. Жаль, что сейчас у меня в руках нет разбитой бутылки.