— Вы, пожалуй, затруднились бы описать его приметы?
— Боюсь, что да.
— Может быть, найдем его, — задумчиво промолвил агент и пытливо глянул на меня, — не справиться ли в конторе пароходного общества Самуильсона? Едва ли будет толк. Да и не к чему. Он и так избавил нас от лишних трудов. Но, тут он осмотрелся, приглядываясь к темным закоулкам: — не спрятался ли тут еще кто нибудь?
— Я почти уверен в том! — воскликнул я. — Готов присягнуть!
— Гм!.. Но теперь то его уже нет. Не будете ли вы любезны прогуляться до полицейской станции в Лаймхоузе и вызвать санитарную линейку? Я предпочитаю остаться здесь.
Я согласился и поспешил исполнять поручение. Повидимому, недоверие агента ко мне, хотя едва ли он серьезно подозревал меня в чем либо, — исчезли, и он признал меня даже своим союзником.
Итак, и в эту ночь мне пришлось изменить свою программу, так как моя экскурсия привела меня в конце концов в Боу-Стрит, откуда, по соблюдении известных формальностей, я отправился домой, унося в кармане таинственную косу. Один из агентов Скотланд-Ярда, инспектор Глазгоу, мой личный друг, встретился со мной в полицейском управлении на Боу-Стрите, и если бы не эта встреча, коса конечно была бы оставлена, как вещественное доказательство.
— Мы знаем, где найти ее в случае надобности, м-р Хэле, — сказал инспектор, и конечно вам можно доверить охрану вашей же собственности.
IV
Колокола собора св. Павла отбивали два часа, когда я запер за собою двери квартиры и расположился отдохнуть. Еще дрожали в воздухе отзвуки последних ударов, как вдруг в передней раздался громкий звонок.
С возгласом досады я отворил дверь. Передо мной стоял китаец!
— Мой надо видеть вас, — промолвил он, угодливо улыбаясь: — мой войти?
— Войдите, конечно, — сказал я не слишком приветливым тоном и, включив свет, пропустил китайца к себе в кабинет.
Мой посетитель был одет в готовый костюм матросского покроя, а на голове у него была широкополая шляпа котелком. И вот с тою же заискивающей улыбкой он снял шляпу и многозначительно указал на свой бритый череп.
Его коса была отрезана!
— Вы имеете мой коса, — объяснил он, — мой пришел получить…
— Великолепно, — сказал я, — но вы должны представить более основательные доказательства ваших прав.
— Да, сэр, — согласился китаец.
И в довольно понятной форме, хотя и коверкая язык, он посвятил меня в свою историю. Звали его Хи-Винг-Хо, по профессии он был, как я понял, матрос. Сойдя на берег в Суэце, он столкнулся с какими-то пьяными моряками, были пущены в ход ножи, и во время драки его коса оказалась отрезанной. Он в перепуге бросился бежать и только потом заметил потерю. Так как у китайцев коса пользуется большим почетом, то он сразу стал наводить справки и вскоре узнал от своего соотечественника, одного из команды «Юпитера», что драгоценная косичка попала в руки кочегара этого парохода. Он, Хи-Винг-Хо, нанялся на первое же судно, отправлявшееся в Англию, завязав тем временем переговоры со своим сородичем на «Юпитере* относительно того, как бы заполучить косу обратно.