Глаза Пиллинга блестели от предвкушаемого удовольствия. Видно было, что он только ждет момента, чтобы сообщить свое сенсационное открытие. Поэтому Терсфильд отвечал кратко.
— Все это каждый знал и раньше. Они не сделали ни одного нового шага к поимке преступника.
Сыщик удобно откинулся на спинку стула. — Что вы скажете, мистер Терсфильд, — спросил он, — если я вам сообщу, кто преступник?
Терсфильд на мгновенье смутился, но, увидев улыбающееся лицо сыщика, снова успокоился.
— Вы не шутите? — сказал он.
— Нисколько. Как я и предсказывал, дело совершено ясно. Но я должен сделать маленькое вступление. Наш вчерашний разговор заинтересовал меня настолько, что сегодня я в свободную минуту сам занялся расследованием. Я провел около часа на месте преступления. Но мне было достаточно четверти часа, чтобы открыть истину. Боуэрс, которому поручено дело, наговорил мне не мало комплиментов по этому поводу. Его заключения, конечно, сходятся с моими, но ему понадобилось два дня, чтобы сделать их.
— К чему же вы пришли? — спросил Терсфильд.
— Во-первых, убийство было совершено кем-то из близких людей в доме. На это указывает множество деталей, но некоторые легко могли быть упущены из виду при поверхностном наблюдении. Кое-что я указал Боуэрсу. Вы, кажется, что-то сказали?
Терсфильд издал какой-то нечленораздельный звук, напоминающий не то кашель, не то подавленный смех. Он отрицательно покачал головой.
— Я не буду перечислять все доказательства, которые я нашел, это займет слишком много времени. Яснее всего были следы пальцев. Отпечаток запачканной кровью руки человека был отчетливо виден на дверях комнаты, где лежало тело. Но на парадной двери никаких следов нет. Какой вывод сделаете вы?
Терсфильд снова откашлялся. — А вы? — спросил он.
— На основании этого и некоторых других мелких подробностей (среди них интересен тот факт, что ключ от кассы, найденный около трупа на столе был положен туда убийцей через несколько часов после преступления) заключение можно считать безошибочным. Человек, убивший Марстона, жил с ним под одной крышей.
— Но ведь там не было никого… — начал Терсфильд. Он замолчал, заметив торжествующее лицо Пиллинга. — Там был только старик Викстед, — поправился он.
— Сегодня вечером или завтра утром Викстед будет арестован за преднамеренное убийство, — сказал Пиллинг спокойно.
Нельзя сказать, что Терсфильд был потрясен этим известием. Он сознавал только, что его поведение и планы следует пересмотреть в виду нового оборота дел. Ничего подобного он не ожидал. Конечно, этому человеку не может грозить непосредственная опасность, несомненно, обнаружится какая-нибудь ошибка, делающая обвинение невозможным. Но все же это осложняло дело. С минуту он сидел молча.