– Надеюсь, ты заботишься о себе.
В детской их встретила няня, но тут же вежливо удалилась в свою комнату, расположенную через коридор.
– Забочусь. Я жду не дождусь, когда можно будет класть его в коляску и ходить с ним гулять, осталось только рассказать обо всем родным. Свежий воздух пойдет на пользу нам обоим.
Склонившись над антикварной кроваткой – она приобрела ее по Интернету и оплатила доставку еще до своего прибытия с Карибского моря, – Татьяна отогнула голубое детское одеяльце. Вся комната была оформлена в голубых тонах.
Ей понадобится много свежего воздуха после разговора с отцом. Он всегда устанавливал для нее слишком высокую планку. Даже когда она занимала верхние позиции по успеваемости в своем классе или раньше срока стала младшим партнером в фирме, она чувствовала прессинг его ожиданий. А сейчас? Она даже не представляет, как он отреагирует на то, что его первый внук – Рейно.
– Мы можем навестить твоих родителей уже утром. Но потом мне нужно будет уехать в Новый Орлеан. – Он наклонился и положил сына рядом с игрушечным китенком.
Поднимаясь, он задел широким плечом морскую звезду на вращающемся модуле над кроваткой и этим движением извлек несколько нот нежной мелодии.
– Ты едешь туда, чтобы рассказать своей семье о Сезаре? – Она знала, что его родители, Тео и Алессандра Рейно, давно разведены и больше не живут в Луизиане. Алессандра работает в Голливуде. Тео раскатывает по всему миру, прожигая семейные накопления. Но дед Жан-Пьера, Леон, все еще является в глазах общественности патриархом клана Рейно.
Тот самый Леон, который уволил отца Татьяны и создал Великий Раскол Рейно – Дусе. У нее скрутило живот от мысли, что придется вновь встретиться с ним.
– Семья подождет. – Жан-Пьер стоял и смотрел на нее в мягком голубом свете ночника, его сильное, спортивное тело излучало тепло. – Мы должны отправиться туда вместе, чтобы выполнить обещание, которое я дал в вечернем интервью. Я объявил миру, что ты станешь гостьей Рейно до начала игры между «Гладиаторами» и «Ураганами».
– Я не понимаю. Ты же видишь, что это невозможно. – Она махнула рукой в сторону колыбельки, где спал Сезар. – Я не могу уехать из Нью-Йорка.
– Мы теперь одна семья, Татьяна, хочешь ты этого или нет. – В его голосе звучало терпение, но, судя по языку жестов, оно было на исходе. Он навис над ней, напряженный и непреклонный. – Теперь ты тем более должна поехать со мной в Луизиану, ведь нам надо выработать условия совместного воспитания мальчика.
Она посмотрела на малыша, безмятежно сопящего и не подозревающего о проблемах родителей. Она знала, что Жан-Пьер прав. Им нужно найти способ вместе воспитывать ребенка, хотя никакой свадьбы не будет. И никакого показного романа, чтобы скрыть враждебность, тоже.