Кондрат поднялся и быстрым шагом направился из парка. Рядом бежала рысью, уставшая, непонимающая происходящего, но послушная Тайра. Нужно было оставить её дома, но возвращаться не хотелось. Можно было тормознуть такси, но ноги уже несли в подворотню, а там, через улочку и поворот, Крайский микрорайон Первомайского района. Новый, по сути, микрорайон, то есть отстроенный на месте старого Крайского. А сколько было выступлении и показов по телевидению, криков о невозможности сноса старых приравненных к раритетным зданий. Но всё решил главенствующий капитал. И вот, пожалуйста, на месте хрущевок красуются новые красивые дома с лепкой на карнизах, под пластиковыми крышами, с вестибюлями выложенными цветной плиткой с цветами на окнах подъездов, и улыбчивыми, а иногда и нет, швейцарами и старушками на входе, последнее там, где беднее. Хотя и последние навряд ли считают копейки до зарплаты. Нет, Кондрат не завидовал, у него у самого четверка в центре, хоть и с видом на психушку, но в центре. И подъезд у них чистый, тетка приходит из соседнего дома и за тридцатник в месяц убирает. Цветов, конечно, нет, есть пепельницы на каждой площадке в каждом подьезде, из-за которых происходит постоянная ругань на собрании жильцов между курящим и некурящим людом.
Нет, Кондрат не завидовал. Он жил вполне сносно. Именно сносно. Раз в месяц пил пиво с капитаном Разумовым, ездил за город с ребятами из отдела. Знакомился с девушками, иногда проводил время у них, редко дважды у одной и той же. Лике помогал.
Сносно.
Леший завернул за угол, и поднялся по ступеням к пятому подъезду. Нажал на кнопку домофона, квартира, конечно, молчала. После третьего настырного звонка ответил швейцар, бодрым, громким голосом:
– Нет их!
– Знаю, – холодно ответил ему в тон Кондрат. – Майор Леший Кондрат Разумович Первомайский отдел, хочу….
Его не дослушали.
– Корочку покажи!
Какой нынче настырный люд. И грубый. А где – «пожалуйста», «будьте любезны», «да завсегда здрасте».
Кондрат почесал в затылке. Корочки не было. Она осталась в форме, в шкафу…
– Вот и иди отсель. Ух, всякие отираются.
Наверное, стоило обидеться. Хотя если бы Кондрат жил в таком доме, он, скорее всего, требовал бы, чтобы швейцар не просто корочку спрашивал, а еще и дактилоскопию проводил. Всякие человечки бывают и корочка далеко не залог… Черт! Но это не должно быть предметом хамства, а швейцар хамил.
Кондрат сбежал со ступеней, задрав голову посмотрел вверх, приложив к глазам ладонь. Окна, форточки искомой квартиры закрыты. Шторы задернуты.