Однако важно отметить, что жесткое требование возврата «исконных территорий» не только не способствует осуществлению общеэкономических интересов Японии, но и в каком-то смысле входит в конфликт с интересами жителей Японии, на доходы которых территориальный спор оказывает непосредственное влияние. Стоит указать, что изначально ирредентистское движение преследовало именно экономические цели, как и в случае других территориальных споров, которые ведет сегодня Япония: за Такесимо/Докто с Южной Кореей и за Сенкаку/Диаою с Китаем и Тайванем (эти споры тоже уходят своими корнями в заключенный в условиях «холодной войны» мирный договор 1951 года (Hara 2001)). Экономические мотивы, а именно рыболовство в прилегающих водах, изначально имели центральное значение для ирредентистского движения, зародившегося в среде переселенцев и жителей Хоккайдо, чьи заработки непосредственно зависели от Северных территорий. Экономическая важность островов постоянно подчеркивается в петициях, направлявшихся американским оккупационным властям в период между 1945 и 1949 годами и требовавших вывода островов из-под советского контроля и передачи их в ведение американцев. Та же аргументация присутствует и в резолюции Ассамблеи Хоккайдо за 1950 год, в которой острова названы жизненно важным источником белка для японской нации (Kobayashi (ed.) 1950, см. также: Kuroiwa 2007). Инициатор этих петиций, мэр Немуро Андо Исидзуке, которого называют отцом ирредентистского движения (см., например: www.hoppou-d.or.jp/05_undou/01_undou-si.html ; Kamisaka 2005: 115–138), сам имел ферму на острове Шикотан и, кроме того, имел долю в крабоконсервном предприятии (Kuroiwa 2007: 55).
Экономический аспект не исчез из спора о Северных территориях и после того, как он перешел на государственный уровень и постепенно превратился в национальную миссию в 1950-х и 1960-х годах. Право на рыбную ловлю в прилегающих к спорным островам водах (как и вообще в северо-западной части Тихого океана) было неотъемлемой частью японских претензий к Советскому Союзу с момента подписания в 1956 году Советско-японской конвенции о рыбной ловле в северо-западной части Тихого океана. Более того, «браконьерство» японских рыболовных судов в прилегающих к островам водах, неоднократные захваты этих кораблей советскими и российскими пограничными войсками, сопровождавшиеся многочисленными арестами, конфискацией, а порой и гибелью японских рыбаков, были источником постоянного напряжения в отношениях между двумя странами (например: Nakagawa 1981).