Никто из членов кабинета не солидаризировался с Иденом. Вместе с ним подали в отставку лишь его заместитель Крэнборн, парламентские личные секретари Идена и Крэнборна - Томас и Патрик, а также парламентский секретарь департамента внешней торговли Рональд Три. Считается общепризнанным, что выступление в парламенте Крэнборна по мотивам своей отставки было более определенным и боевым, чем речь Идена.
Представители оппозиции попытались использовать прения для атаки на внешнюю политику правительства. Их выступления были намного острее речи Идена, но бессодержательность и неопределенность его выступления серьезно ослабляли возможности для критики Чемберлена. Премьер-министр в своем ответе настаивал, что у них с Иденом было единство взглядов на цели внешней политики, но они разошлись относительно путей их достижения. Иден не возражал, потому что это было правдой. "Остальным членам правительства, включая меня самого, - продолжал Чемберлен, - не кажется, что такие расхождения во мнениях... достаточно важны, чтобы побудить моего достопочтенного друга покинуть нас".
Лейбористы внесли вотум недоверия правительству Чемберлена в связи с отставкой Идена. При голосовании только один консерватор проголосовал против правительства, но это был не Иден, а Адамс. Иден, Крэнборн, Черчилль и еще полтора десятка консервативных депутатов воздержались при голосовании.
Недовольство в Англии политикой "умиротворения" росло. Ряд реально мыслящих политиков постепенно приходили к выводу об опасности линии на уступки и сговор с фашистскими державами. Эти люди ожидали, что Иден, уйдя из правительства, возглавит борьбу за изменение внешнеполитической линии. Но они сразу же разочаровались в своих надеждах.
Некоторые историки считают, что Иден не начал эту борьбу, потому что по своему характеру не был борцом. "Многие, - пишет Рис-Могг, - удивлялись, почему Иден не возглавил кампанию против Чемберлена. Одна из причин безусловно заключалась в том, что не в его натуре было сделать это". Томпсон повторяет ту же мысль: "Иден по складу своего характера был органически неспособен возглавить бунт... Он принял на себя... роль весьма уважаемого, сдержанного и осторожного критика".
Эти суждения верны, но лишь частично. Крайне важно было то, что у Идена не было с Чемберленом, Галифаксом, Саймоном и их единомышленниками принципиальных политических разногласий. Об этом говорит вся деятельность Идена в области внешней политики в "национальном правительстве" до отставки, его поведение во время отставки и в последующие годы. Интересен комментарий по поводу отставки, который дал Иден три десятилетия спустя, когда история и историография уже вынесли свой окончательный приговор Чемберлену и его политике. "Перечитывая документы, - пишет он, - касающиеся моей отставки, я пришел к убеждению, что, если бы мне было позволено продолжать ведение переговоров с Гранди в те сроки и теми методами, которые я счел бы подходящими и которые использует обычная дипломатия, я обеспечил бы с наименьшим риском такой максимальный прогресс в англо-итальянских отношениях, какой допустило бы настроение римского диктатора".