А Франция в эти дни имела право заявить: "Мы двигаем свои войска в Рейнскую область" - и потребовать, чтобы Англия последовала ее примеру. Таково было прямое обязательство Англии по Локарнским соглашениям. В Лондоне очень боялись, как бы не возникла такая ситуация. Там опасались не военного поражения Франции - ее армия в то время без большого труда могла бы выбить нацистские части с берегов Рейна. Английские правящие круги страшило то, что крах рейиской авантюры может подорвать фашистский режим в Германии, привести к его падению и приходу к власти левых сил.
Гарольд Никольсон, хорошо знавший настроения в парламенте и правительстве, размышляя об этом в своем дневнике, записал, что, если бы Англия и Франция решили выбить силой гитлеровцев из Рейнской зоны, они, конечно, выиграли бы и вступили в Берлин. "Но что хорошего произойдет? - вопрошал он. - Это только означало бы коммунизм в Германии". Поэтому Никольсон считал, что у Англии был только один выход: "проглотить это унижение наилучшим образом и приготовиться к тому, что мы станем посмешищем для Европы".
7 марта немецкий посол в Лондоне Геш вручил Идену меморандум в связи с вводом войск в Рейнскую зону. Была суббота. Премьер-министр отправился накануне в свою загородную резиденцию Чекере, километрах в 60 от Лондона. По принятой в Англии традиции все, кто может, покидают Лондон на уикенд и возвращаются только в понедельник. Правительственная деятельность на два дня почти прекращается. Из этой традиции возникла многократная гитлеровская практика предпринимать свои акции в субботу, чтобы на два дня задержать ответные меры.
Таким образом, Идену пришлось, не проконсультировавшись ни с кабинетом, ни с премьер-министром, самому занять определенную позицию. Он вызвал французского и итальянского послов и бельгийского поверенного в делах (в разное время, но в такой последовательности) и заявил, что французское правительство "не должно предпринимать ничего такого, что сделало бы положение еще более трудным". Если Иден, отнюдь не склонный к принятию самостоятельных решений, сделал столь ответственнее заявление, это могло означать лишь одно: английское правительство заранее определило свою позицию, сводившуюся к невмешательству в агрессивную акцию Гитлера. Одновременно Иден обратил внимание французского посла на контрпредложения Гитлера, подчеркнув, что они "произведут очень большое впечатление на общественное мнение". Это было прямое подыгрывание германским нацистам, пустившим свои "контрпредложения" для дезориентации и деморализации своих противников. Лишь после этого Иден созвонился с Болдуином, поехал в Чекере и доложил о создавшейся ситуации. Премьер-министр одобрил все предпринятые им действия.