Советский Союз принял вначале участие в работе "комитета по невмешательству", который заседал в Лондоне под председательством лорда Плимута. Советское правительство исходило из того, что республиканцы смогут подавить фашистский мятеж, даже не получая помощи извне. Поэтому задача состояла в том, чтобы использовать комитет для недопущения вмешательства Германии и Италии в испанские дела. Когда же СССР убедился, что комитет служит лишь прикрытием германо-итальянской интервенции, он заявил, что не может считать себя связанным "соглашением о невмешательстве" больше, чем другие его участники. К этому времени характер "невмешательства" вполне определился.
Поскольку Советский Союз, верный ленинскому принципу пролетарского интернационализма, выступил в поддержку прогрессивных революционных сил испанского парода, это не могло не повлечь за собой усиления враждебности к нему со стороны английского правительства. Гарольд Никольсон, отметив в августе 1936 года, что война в Испании провела размежевание между правыми и левыми силами в Европе, поставил вопрос: "Каким путем мы идем?" - и дал ответ: "Прогерманские и антирусские тенденции консерваторов будут укреплены и увеличены". И это в условиях, когда угроза новой мировой войны с каждым днем нарастала.
Активизация фашизма в подготовке к войне вызывала глубокую озабоченность всех народов, в том числе и английского. Война в Испании вызвала четкое размежевание различных социальных сил в стране. Передовые, прогрессивные англичане выступили в поддержку справедливой антифашистской борьбы испанского народа. Им противостояли реакционные силы: различные профашистские круги, монополии, их политическая организация - консервативная партия и правительство, сформированное этой партией. Раскол страны на два антагонистических лагеря стал фактом. Не многие международные события влекли за собой подобное размежевание.
Реакционные силы шумно афишировали свои симпатии к испанскому фашизму и лидеру мятежников генералу Франко. Консерватор Пейдж Крофт заявлял: "Я считаю генерала Франко доблестным христианским джентльменом и верю его слову". Его коллега Арнольд Вильсон громогласно выражал надежду, что "господь поможет Франко победить в Испании, и чем скорее это произойдет, тем лучше". Даже Уинстон Черчилль, лучше других чувствовавший угрозу английским интересам со стороны Германии и Италии, в начале испанских событий выступил в поддержку испанских мятежников, которых квалифицировал как "патриотические, религиозные и буржуазные силы, действующие под руководством армии и поддерживаемые сельским населением во многих провинциях". Видя важную заслугу мятежников в том, что они выступают против попыток "установления коммунистического режима", Черчилль через год потребовал признания Англией франкистского правительства.