Словом, не получился у него перекат. Толщина снежного покрова подкачала. Ну и ноги, обутые в снегоступы, как-то не добавляли ловкости. А вот горец, обутый в такие же, в снег не проваливался и стремительно приближался, окутанный облаком снежной взвеси.
Игорь все же перевернулся и даже выхватил пистолет. Однако при этом безбожно опоздал. Руку ожгло от удара ободом снегоступа, а «Гроза» полетела в снег. Вот странное оно, человеческое сознание. Тут вопрос жизни и смерти, а в голове Бородина пролетело сожаление по поводу того, что он не приветствовал ревшнуры. Поди теперь найди зарывшееся в снег оружие. А покров тут толстый, проверено.
В следующее мгновение горец навалился всей массой, нацелив стальное жало ножа точно Игорю в горло. Шаман сопротивлялся как мог, но ушибленная правая рука слушалась плохо. Левая, конечно, в силе, но противник тяжелый и давит двумя руками.
И тут Бородин вдруг осознал, что это конец. Ему не выстоять. Силы тают, как снег под палящими солнечными лучами. Мышцы забиваются, и их уже начинает сковывать судорога. Еще немного, самая малость, и он попросту сдастся. Все его существо вопиет против этого. Жить хочется неимоверно. Взгляд волей-неволей косился на отточенную сталь, которая с каждым мигом все ближе к вздувшейся от натуги шее. Но, несмотря на жажду жизни, усталость помутила рассудок, и мысль о прекращении сопротивления не кажется такой уж ужасной. А еще навязчивая мысль: «Все пройдет, и это тоже».
Удивительно, но в себя его привело зловоние изо рта горца. Игоря буквально захлестнуло бешенство от того, что эта сволочь брызгала слюной ему в лицо, обдавая смрадом. Продолжая удерживать руки противника из последних сил, Игорь все же сумел переместить ногу чуть в сторону и резко согнул.
– Хк-к! – словно поперхнувшись, выпучил глаза горец.
Попасть в пах коленом не получилось. Но отчаяния все же хватило на то, чтобы приложиться от души бедром. Противник чуток ослабил натиск и лишь на миг замер. Но Игорю этого оказалось достаточно, чтобы перекинуть нападающего через себя и очутиться сверху. Он не стал драться за клинок. Вместо этого, воспользовавшись заминкой, просто ткнул костяшками пальцев в адамово яблоко. Абориген вновь поперхнулся и невольно потянулся левой рукой к горлу. Игорь же вывернул нож из его правой и единым движением вогнал клинок в грудь.
Затем рванул револьвер из кобуры на животе, и палец сам собой нажал на спуск. Грохнуло. «Смит-вессон» лягнулся в руке, выплевывая увесистый кусок свинца. Противник, оседлавший Дашу, откинулся на спину, словно его приложили тараном.