Не добежав до поворота метров двадцать, рванул из разгрузки последнюю гранату и забросил за изгиб. Так, на всякий случай. Рвануло и выметнуло снег с облаком дыма, когда был уже совсем рядом. Поэтому за поворот выглянул, что говорится, сквозь дым и пламя.
Н-да. Ну, сразу рассмотреть толком ничего не вышло. И без того слабый ветерок в пойме ручья никак себя не проявлял. А потому дымная пелена рассеивалась медленно и нехотя. И еще до того, как развиднелось, Игорь услышал топот копыт, а потом и увидел удаляющуюся группу всадников с лошадьми без седоков. Тянули к лесу, чтобы не попасть под обстрел.
Бородин сунул «Грозу» за пояс и рванул из кобуры «смит-вессон». С этим кувалдометром он не расставался со времен близкого знакомства с леопардом. Правда, сейчас он просто хотел придать ускорения беглецам. Расходовать же на это дорогие патроны с бездымным порохом… Жизни его ничто не угрожало, а потому тут же в свои права вступила его персональная жаба.
Шесть выстрелов с закономерными промахами. Нет, если бы было время пристегнуть гнутый из проволоки приклад… Ну, может, и попал бы. Хотя сомнительно. Все же расстояние около восьмидесяти метров, увеличивающееся с каждой секундой. Но пули должны были пролетать недалеко от всадников.
– Шаман – Волку! – послышалось в гарнитуре.
– Здесь Шаман.
– Как у тебя?
– Четверых принял. Двухсотые или трехсотые, пока не разбирался. Остальные четверо ушли руслом ручья.
– Какого ручья?
– Который здесь протекает. Ч-черт. Нет времени облазать здесь всю округу. Ладно, подорвался и бегом ко мне. Будем посмотреть, что там с этими джигитами.
– Бегу.
Хм. С джигитами из мира Игоря эти горцы не имели ничего общего. Что они, что жители четырех аборигенских княжеств, что степные кочевники или более развитые островитяне были представителями одного народа. Просто полтора века проживания в определенных условиях наложили свой отпечаток на их быт, обычаи и одежду.
Трое нападавших оказались двухсотыми. А вот первый, схлопотавший пулю в спину, все еще жив. Мучился безбожно. Так и подмывало нажать на спуск. Уж больно тягостно было смотреть. Но нужно же узнать, что тут происходит.
– Ты не выживешь. Но тебе решать, умирать в муках или уйти легко. Как вы тут оказались? – склонился над раненым Игорь.
Ну а что еще он мог сделать? Не пытать же его в самом-то деле. И тут дело даже не в человеколюбии, а в простой прагматике. Ему сейчас и без того настолько больно, что остается удивляться, как он еще не лишился сознания.
– С-сволочь, – выдавил из себя все так же мелко сучащий ногами горец.