— Девочка! Где ты была, когда она была девочкой? Ой, смотри, Степановна, обдурит она вас с Лешкой, без гроша оставит и еще и хату приберет к рукам!
— Да понимаю я, — Лилия Степановна покачала больной головой. — Что ж у меня — глаз нет?
— Дурит! Так дурит, что пыль коромыслом! Скажет еще, что дите ждет, смотри!
— Так уже сказала!
Ирина Павловна так и зависла с недонесенным стаканчиком.
— Ну… шмара… А ты-то как могла поверить? Ты? Образованная женщина?
— Да чему верить? — Лилия Степановна горько улыбнулась, протерла глаза. — Не может быть детей у Алешеньки. А она-то не знает…
Образовалась тишина.
Потом чокнулись. Выпили.
Ирина Павловна молчала, будучи не в силах сложить все полученные данные в пригодную для разговора конструкцию.
— Лилька… Зачем же ты? Как же ты? А?
Хороший вопрос. Лилия Степановна отвернулась и какое-то время смотрела на спящего зайчика своего, тихо плакала.
— Все я вижу, но… Очень хочу верить в чудо! Знаете, Ирина Павловна, на моем веку было одно только горе и еще тяжкий труд! Когда-нибудь мне должно быть и счастье! Ну, пытается обхитрить меня девочка… Ну, хочется ей закрепиться в городе… Ну, родит она малыша от кого-то другого, здорового… Ну, даже и немножко погуляет потом, пока остепенится… Но связи-то появятся… Новые люди, новые родственники, ребеночек новый… Глядишь, и мы с Алешенькой в эту новую семью как-то пристроимся… Я верю в справедливость… И в Деда Мороза…
— Жди! — хохотнула Ирина Павловна. — Может, на том свети и дождесся! Ну, выпили! За наступающий год!
— На следующей неделе займемся списком. Поможешь мне?
— Помогу, — кивнула Таня. — Я, конечно, не представляю, как я все успею…
— Я тоже не представляю. Ничего вообще. У меня такое ощущение, как будто только что родился. И сразу же на меня упала какая-то такая проблема, с которой мне не справится….Через пятнадцать минут Новый год…
— Поздравляю.
— Рано. Еще пятнадцать минут…
Вадим ехал, смотрел по сторонам, искал знак, идею. Идея, может, и была где-то, но ее целиком закрыли собой гуляющие.
— Ладно, выходим.
Вышли где-то, где можно ставить машину. Неторопливо, спрятав руки в карманы, прошли куда-то вперед, где много людей. Отсюда была видна главная елка, сцена. На сцене уже кто-то кувыркался.
— Ну что, Таня… Плохо для нас заканчивается старый год.
— Очень плохо, хуже, чем обычно.
— Скорей бы уже он совсем закончился. Скорее бы уже следующий Новый год.
— Точно. Следующий будет получше. Надо маме позвонить.
— Звони…
И пока Таня пыталась на морозе набрать номер, пока слушала, пока набирала новый, Вадим стоял, смотрел на елку.