— А все потому, что муж твой ни хрена делать не хочет! Только и знает целыми днями, что жрет, курит и на гитаре своей тренькает! Жрать жрет, а в холодильник ничего не приносит!
— Как же вы достали все! — заорал Игорь, натягивая одеяло на голову. Стало видно, что спит он на голом полу. — Как вы все меня достали!
— На работу иди! Там тебя никто доставать не будет! — торжествующе подвела итог утру Ирина Павловна и протянула Тане трубку. — Тебя к телефону! Бегаешь туг, каждому принеси-подай! Когда уже матери старой приносить будут?
Таня схватила трубку, стукнула ею по подушке, упала на подушку сама. Ирина Павловна уже вышла. Игорь прятался под одеялом. Никто не увидел Таниной истерики.
— Алло!
— Таня!
— Да… Это кто? Это Светлана Марковна?
— Таня!
— Светлана Марковна! Что-то случилось?
— Таня…
Светлана Марковна плакала.
— Я сейчас к вам приду, слышите? Только дверь мне откройте! Через десять минут буду у вас!
Игорь лежал в углу горкой, не шевелился. Тане не хотелось смотреть в его сторону, ему — в ее. Отлично. Вчерашний вечер закончился ссорой. Проще было бы вспомнить вечер, который в последнее время заканчивался как-то иначе. Но вчера появился новый нюанс: беспощадность. Если раньше Игорь ругался, клеймя весь мир, обвиняя в своих неудачах судьбу и страну, то вчера появился новый враг — Таня.
Оказывается, во всем была виновата Таня.
— Ты хотя бы раз накрасилась!
Вот так на вершине ссоры Игорь вчера убил Таню.
И она полночи потом прорыдала, путаясь в прилагательных, которыми пыталась хоть как-то украсить амазонок. И ничего не получалось, никаким самым колоссальным усилием воли не удавалось полюбить и понять амазонок — тех, о которых писалось и для которых писалось…
Светлана Марковна открыла сразу, впустила Таню и немедленно захлопнула дверь.
— Что случилось? — Таня осмотрелась, нет ли следов трагедии. — Что-то случилось?
— Случилось…
Удивительно — Светлана Марковна смотрела прямо, не пряталась, но лучше от этого не стало. Розовые глаза Светланы Марковны транслировали такое отчаяние, что Таня и сама едва не лишилась сознания от страха.
— Что случилось?
— Таня, я…
Светлана Марковна поискала слова, способные передать ее беду, не нашла и просто стянула полотенце, которым до сих пор прикрывала голову.
Сначала Таня не поняла, а потом увидела: в центральной части головы Светланы Марковны белела полянка голой кожи.
— Смотрите! — сказала Светлана Марковна и потянула себя за волосы. Большая часть пряди легко отделилась от поверхности и осталась в руке.
Стояли и смотрели. Таня собралась сначала завести знакомую песню о том, что все будет хорошо, но как-то не пелось. Утешать человека, который снимал с себя собственные волосы снопами, надо было как-то иначе. Вероятно, даже профессионально.