— Ненавижу драконов! — рычала, едва не плача. — Ненавижу Элроя! Ненавижу…
Наконец застежка поддалась. Я схватилась за пояс, чтобы тлеющую тряпку с себя стряхнуть, но вдруг дверь открылась от мощного толчка, и на пороге возник ветеринар с ведром в руках. Без слов, предупреждений или громких лозунгов он выплеснул на меня поток грязной до темноты воды. Я инстинктивно прикрыла лицо ладонями, и юбка тотчас упала к ногам. В грудь прилетела половая тряпка из ведра и со шлепком хлюпнулась в лужу, мгновенно натекшую под туфлями.
В смотровой комнате воцарилась принужденная тишина. Я опустила руки и недобро зыркнула на недоделанного пожарника с опустевшим ведром. Раскрыв рот, он разглядывал меня, вернее, нижнюю половину меня в полупрозрачных чулках с поясом, только отчасти прикрытую вымокшей полосатой блузкой.
— Вы что это делаете? — с вкрадчивой угрозой вопросила я.
— Я вас… потушил! — нашелся он, ткнув пальцем в сторону моих ног.
— Это ясно, но вы чего… вы чего на меня прямо сейчас глазеете?
— Как можно! — не отводя взгляда, махнул ведром ветеринар.
— Вон!!!
— Извините, — покраснел тот и резво повернулся спиной ко мне. — Возьмите халатик… на вешалке.
— И дверь закройте, пока наша птица не вырвалась на волю!
Но «птица» забилась на шкаф. Очевидно, догадывалась, что любой красноперый попугай, который попытается сделать хотя бы одно неудачное движение, будет погружен в летаргический сон на пятьдесят лет взбешенной девицей в очках.
Лекарь не вышел, а выскочил, едва не потеряв обувь. Я брезгливо расставила руки и втянула живот, чтобы мокрая ткань не припечатывалась к коже. В позе огородного чучела обернулась к вешалке и остолбенела. На пиджачном чехле темнела влажная клякса! Наплевав на дракона, голый зад, испорченную одежду и вообще на весь мир, я бросилась к пиджаку. Непослушными от страха пальцами с трудом распутала шнуровку, раскрыла чехол и испуганно взвизгнула. Как раз посередке, где сходились две половинки пиджака, красовалось пятно с грязными кромками!
— Он на вас напал?! — вломился в комнату ветеринар.
— Это я сейчас на вас нападу, пиджачный убийца! — рявкнула я. — Вон!
— Извините, — испуганно спрятался в коридоре источник моих неприятностей.
От паники мне даже жарко стало. Перед мысленным взором появилось недовольное лицо Паприки. Кто поверит в ересь о ведре с водой и сгоревшей юбке? И тут я вспомнила, что дядька Фэйр держал мастерскую по алхимической чистке ковров. Чем пиджак за тысячу шиллингов хуже какого-то половика?
Шустро скинула влажные тряпки, нарядилась в широкий, не по размеру, лекарский халат и гаркнула: