.
Пожалуй, Горбачев отчасти выполнял завещание Андропова. Всего за несколько недель до смерти Андропов одобрил рекомендацию Лигачева, посоветовавшего поставить во главе отдела строительства ЦК Ельцина. (Потом, в период “междуцарствия” Черненко, это назначение так и не получило силы.) Но нельзя сказать, что Андропов был без ума от Ельцина: он хвалил его не как отличного первого секретаря обкома и будущего лидера, а просто как “хорошего строителя”. Правда, Ельцин успел произвести на Горбачева благоприятное впечатление, когда, оказавшись на посту московского партийного начальника, сразу же начал брать себе в подчиненные “людей деятельных, решительных, отзывчивых ко всему новому”. Понравилось Горбачеву и то, как Ельцин расчистил оставшиеся после Гришина “конюшни” в горкоме. Но при этом, по словам Грачева, Горбачев “не считал его важной политической фигурой на своей шахматной доске”. Откуда же Грачеву было известно, что Горбачев так думал? Просто дочь Горбачева, Ирина, говорила ему, что в ежевечерних семейных разговорах о кремлевских коллегах имя Ельцина упоминалось редко[1146].
Горбачев был осторожен и расчетлив, Ельцин – порывист и склонен к риску. Горбачев старался быть или хотя бы казаться сдержанным, Ельцин же или любил, или ненавидел человека, и это чувствовалось. Горбачев инстинктивно тяготел к демократии, авторитарный Ельцин был популистом. Просвещенный гуманитарий Горбачев взял в жены философа, Ельцин же учился на строителя, а у его жены было инженерное образование. Горбачева можно назвать гладким, а Ельцина – шероховатым. Горбачев предпочитал убеждать, а Ельцин обожал поскандалить. Горбачев, от природы говорун, изъяснялся многословно – ходил по кругу и часто повторялся, как будто проясняя свою мысль по ходу дела. Ельцин на слова был скуп, часто говорил тезисами: “пункт первый, второй и третий”. Любимым досугом Горбачева были долгие прогулки с женой. Ельцин в юности был чемпионом города по волейболу, а в теннис продолжал играть и после первого сердечного приступа. Даже в музыке их вкусы не совпадали: Горбачев предпочитал симфонические произведения и оперу, хотя сам любил петь народные песни и исполнял их неплохо, а вкусы Ельцина ограничивались эстрадой[1147].
Такими расхождениями можно объяснить их взаимное непонимание. Но совпадения тоже имелись. Оба родились и выросли в провинции, на селе – как, впрочем, почти все высшие советские руководители (по-видимому, москвичи слишком хорошо все понимали и не стремились к политической карьере). У обоих деды пострадали от сталинских репрессий