Ирэн, к его удивлению, не возражала. Целительница почти спала на ногах, когда уходила, Каджа поддерживала ее. Ирэн только что-то пробормотала о том, чтобы снова сесть на лошадь после завтрака и ушла.
Но, возможно, счастье, которое он испытал в тот день, было последним.
Через несколько часов у кагана не было ужина. Они сказали, что он обедает наедине со своей любимой женой. Недосказанность лежала в словах: траур шел естественным путем, и политика была отложена. Шаол попытался как можно лучше понять это.
По крайней мере, Несрин, похоже, добилась прогресса с Сартаком, даже если другим членам королевской семьи уже стало скучно в их присутствии.
Поэтому он обедал, поэтому он продолжал двигать пальцами в сапогах и никому не говорил, даже Несрин, после того, как они вернулись в свою комнату, и он упал спать.
Он проснулся на рассвете, обнаружил, что… хочет умыться и одеться. Казалось, что он ел завтрак так быстро, как только мог, а Несрин только подняла брови.
Но она тоже ушла рано, чтобы встретить Сартака в одном из тридцати шести минаретов дворца.
Завтра состоится какой-то праздник, чтобы почтить одного из тридцати шести богов, представленных этими минаретами. Их морская богиня, Тахома. Будет церемония на рассвете у доков, и все королевские семьи, даже каганат, возложат венки на воду. Несрин сказала, что это подарки для Леди Великих Глубин. Затем торжественный праздник во дворце на закате.
Ему были безразличны праздники в Адарлане, он считал их устаревшими обрядами, чтобы чтить силы и элементы, которые его предки не могли объяснить, и все же жужжание деятельности, возложение венков из цветов и ракушек во дворце, чтобы, наконец, заменить белые ткани, аромат моллюсков, кипящих в масле и специях… Заинтриговали его. Заставило его видеть яснее и ярче, когда он пробрался через оживленный дворец во двор.
Сам двор был столпотворением прибывающих и уезжающих продавцов, носящих еду и украшения, и, выглядевшими, как трюкачи. Все, чтобы сделать их богиню милосерднее, поскольку позднее лето уступило место ежегодным сильным штормам, которые могли бы разорвать на кусочки корабли и целые города на побережье.
Шаол осмотрел внутренний двор в поисках Ирэн, согнув пальцы ног. Он заметил свою лошадь и ее кобылу рядом с ней у восточной стены, но… никаких признаков ее.
Вчера она опоздала, поэтому он подождал, пока не станет тише, прежде чем он направил твердые руки, чтобы помочь ему встать. Но вчера был охранник — тот, кто помог ему больше всего — кто вышел вперед, когда кобылу вернули. Шен, так Ирэн его назвала; она поздоровалась с охранником, как будто хорошо знала его.