— Мы… — она топнула ножкой в нетерпении… Её память не отзывалась. Такое же раздражение он видел у неё снаружи дома того пожилого мужчины в Антике. Её мать подкралась к ней со спины, обнимая её и целуя в щёку. — Мы делаем пирог из ягод крыжовника.
Визг восхищения девочки эхом отдавался через янтарные травы и прозрачные ручьи, распространяясь даже в запутанное, древнее сердце Задубелого леса.
Возможно, он дошёл даже до самих Белоклычьих гор, где на их краю разместился город.
Он открыл глаза.
И обнаружил, что вся его нога упирается в диванные подушки. Он чувствовал царапание шёлка и вышивки по обнажённому своду стопы. Его пальцы.
Чувствовал.
Он подскочил, обнаружив, что Ирэн нет рядом с ним.
Её не было рядом.
Он уставился на свои ноги. Чуть ниже лодыжки… Он двигал и вертел своей ногой.
Он чувствовал свои мышцы на ногах.
Слова застряли у него в горле. Его сердце скакнуло в груди.
— Ирэн… — прохрипел он, ища её взглядом.
Её не было в покоях, но…
Его привлёк солнечный свет, отразившийся на чём-то золотисто-коричневом. В саду.
Она сидела там. Одна. В тишине.
Его не волновало, что он был одет лишь наполовину. Шаол поднялся на своё кресло, удивляясь ощущению гладких деревянных опор под его ногами. Он мог бы поклясться, что даже чувствовал в своих ногах… лёгкое покалывание.
Он устроился в своём кресле и направился в маленький квадратной формы сад, не переводя дыхание и широко раскрыв глаза. Она вылечила ещё одну часть его ног, ещё одну…
Она устроилась на вычурной маленькой скамье, расположившейся перед водной гладью небольшого пруда круглой формы, её голова опиралась на руку, сжатую в кулак.
Сначала он подумал, что она заснула на солнце.
Однако при приближении к ней он поймал взглядом блеск света на её лице. Влагу на нём.
Не кровь, но слёзы.
Они текли бесшумным бесконечным потоком, пока она смотрела на гладкую водную гладь пруда, на розоватые лилии и изумрудного цвета кувшинки, покрывающие большую часть водоёма.
Она смотрела на них так, как будто не видела их. Не слышала его.
— Ирэн.
Очередная слеза покатилась по её лицу, исчезая в складках бледно-розового платья. Вот и ещё одна солёная капелька.
— Ты ранена? — спросил Шаол хрипло, колёса его коляски хрустнули под бледно-белым гравием садовых дорожек.
— Я запамятовала, — прошептала она, губы её дрожали, пока она смотрела и смотрела на пруд. Она даже не повернула головы в его сторону. — Я забыла, как она выглядела. Чем пахла. Я забыла… Звук её голоса.
Его грудь напряглась, как только она поморщилась. Он остановил своё кресло рядом с ней, но не коснулся девушки.