Еще один нервный смех:
— Ты не боишься меня — того, что я есть.
Сартак подошёл к ним с повязками и какой-то баночкой — с каким-то медоподобным веществом, которое, вероятно, запечатает рану, пока они не прибудут к целителям. Хорошо.
— Один из моих друзей — оборотень, — признала Несрин, когда Фалкан упал в обморок у неё на руках.
* * *
Они летели в воздухе через несколько минут: Несрин вычистила рану под ребром Фалкана и Сартак действительно перевязал его рану — покрыл какими-то листьями и мёдом.
Чтобы не позволить инфекции распространиться и предотвратить смерть от потери крови, они быстро взлетели, направляясь обратно.
Она и принц едва разговаривали, хотя с Фалканом, практически висевшим между ними, поездка не давала много возможностей. Это был рискованный полёт — мёртвый вес Фалкана, и при некоторых обстоятельствах Кадара наклонялась, так что Саратку приходилось еле-еле удерживать оборотня. Было только два набора ремней, сказал он Несрин, когда они забрались в седло. И он не собирался рисковать их жизнями ради оборотня, долг жизни или нет.
Но они всё-таки долетели, когда солнце уже начинало садиться. Три горы Доргоса пылали бесчисленными огнями, будто их покрыли тысячи светлячков.
Кадара издала пронзительный крик, когда они приблизились к залу Алтун. Это был какой-то сигнал, поскольку когда они приземлились, Борте, Хоулун и многие другие собрались вокруг них с различными вещами.
Никто не спросил, что случилось с Фалканом. Никто не задавался вопросом, как он там оказался. Либо по приказу Хоулун не приставать, либо просто из-за хаоса. Они вытащили его с ракина и позвали на помощь целителя.
Никто, кроме Борте.
Сартак повёл свою Эж в угол зала, чтобы потребовать ответы про оборотня. Во всяком случае, так ей показалось, по сжатой челюсти принца и скрещенным рукам.
Хоулун только обняла его, челюсть была такой же напряжённой, как и его.
Несрин осталась с Кадарой и решила снять сумки. Борте подошла к ней:
— То, что у него есть причины читать лекции, значит, что что-то пошло не так. И она говорит, что чувствует себя виноватой, позволив ему ехать.
Несрин не ответила, кряхтя, когда снимала особенно тяжёлую сумку.
Борте обошла вокруг Кадары, рассматривая птицу. Внимательно.
— Чёрная кровь на когтях, клюве и груди. Много чёрной крови.
Несрин положила сумку у стены.
— И твоя спина в красной крови.
Фалкан прислонялся к ней во время полёта.
— И этот новый клинок, клинок Фэ, — вздохнула Борте, осматривая лезвие, свисающее с пояса меча Несрин.
Капитан сделала шаг назад.
Губы Борте сжались:
— Что бы там не случилось, я хочу знать.