У Селены возникло знакомое противное ощущение в животе.
— Я, — тихо сказала она.
И зачем она в этом призналась? В другое время она бы лихо соврала. Но сейчас она устала. Устала от многодневной дороги и навалившихся воспоминаний.
— Это сделал твой наставник? — спросила Ансель.
Селена промолчала, и Ансель не стала допытываться.
Коридор привел их к каменной винтовой лестнице, выходившей в пустой дворик. Там, в тени высоких финиковых пальм, были расставлены скамейки и столики. На одном лежала кем-то забытая книга. Селена пригляделась к обложке. Какой удивительный шрифт: вместо привычных букв — зубчатая вязь. Будь Селена одна, она непременно взяла бы книгу в руки, чтобы просто посмотреть на странные слова, так непохожие на адарланские.
Но Ансель повела ее дальше и, остановившись возле парных дверей, украшенных резьбой, пояснила:
— Это наши мыльни и купальни. Одно из немногих мест, где нужно соблюдать тишину. Так что никаких криков, возгласов и песен. И постарайся не плескаться. Ассасины постарше этого очень не любят. Доходят буквально до белого каления.
Она толкнула правую дверь и сказала:
— Мойся, сколько нужно. Не торопись. Я позабочусь, чтобы твои вещи принесли к нам в комнату. Закончишь — найди кого-нибудь из послушников. Они все знают, где я живу. С удовольствием проводят. До обеда еще далеко. К тому времени я обязательно вернусь.
Селена молча посмотрела на нее. Ей очень не нравилось, что Ансель или кто-то другой будут трогать ее оружие и рыться в вещах, оставленных в караульной будке. Селене было нечего скрывать, но она нахмурилась при мысли, что местные стражники перетрясут весь ее мешок, в том числе и одежду. Она питала слабость к изящному и очень дорогому нижнему белью, что здешним ассасинам могло показаться весьма странным и даже повредить ее репутации.
Послушание… Она должна смириться, если хочет, чтобы Немой Учитель написал о ней похвальный отзыв. А о том, как она привыкла вести себя в Рафтхоле, придется временно забыть. Заставив себя улыбнуться, Селена поблагодарила Ансель за заботу и вошла туда, где воздух благоухал травами.
Хотя здешние мыльни и купальни были общими, они все же различались как мужские и женские. В это время дня женская половина пустовала.
Большие, средние и совсем маленькие бассейны разделялись обычными и финиковыми пальмами. Над каждым бассейном был устроен матерчатый навес, крепившийся к стволам деревьев и примыкающей стене. Стенки и днища бассейнов поблескивали такими же голубыми и зелеными стеклянными плитками, какие встретились Селене в «тронном зале». Похоже, в этом оазисе существовали не только холодные, но и горячие источники. Над некоторыми бассейнами поднимался пар, а вода в них пузырилась. Лезть на жаре в горячую воду Селене не захотелось, и она выбрала тот, что показался ей наиболее прохладным.