Она тоже поклонилась, затем откинула капюшон, стыдясь своих спутанных, давно не мытых волос. За две недели странствий по пустыне ей не удалось даже толком умыть лицо. Ладно, что есть, то есть. Да и едва ли этого человека можно сразить красотой.
Немой Учитель окинул ее взглядом и кивнул. Сопровождающий подтолкнул Селену локтем. Она прокашлялась, смачивая пересохшее горло остатками слюны, и шагнула к возвышению.
Услышать слова Немого Учителя она не рассчитывала. О его добровольном обете молчания, принятом много лет назад, знали повсюду. Это не избавляло Селену от необходимости представиться. Аробинн подробно рассказал ей, что и как говорить. Фактически приказал. На сей раз — никаких вымышленных имен, никаких масок и прочих уловок, позволявших скрывать ее истинное обличье. Поскольку она столь наплевательски отнеслась к делам и замыслам Аробинна, он более не намерен поддерживать ее легенды. Селена пыталась убедить его хотя бы частично сохранить тайну ее личности. Ну зачем Молчаливым ассасинам знать, кто она такая? Однако Аробинн был непреклонен. У нее будет месяц на то, чтобы снискать расположение Немого Учителя. Затем она должна вернуться и привезти письмо, в котором тот собственноручно засвидетельствует, что доволен успехами, проявленными Селеной Сардотин. (Да-да, Селеной Сардотин.) Если такого письма не будет, ей лучше перебраться жить в другой город. А еще лучше — на другой континент.
— Спасибо вам, Учитель Молчаливых ассасинов, за дарованную мне аудиенцию, — произнесла Селена, мысленно ругая себя за вялость и бесцветность слов.
Она приложила руку к сердцу и опустилась на колени.
— Я Селена Сардотин, подопечная Аробинна Хэмела, Предводителя ассасинов Севера.
Последнее слово она добавила сама. Едва ли Немому Учителю понравится, что Аробинн именует себя Предводителем всех ассасинов Эрилеи.
Лицо человека в белых одеждах оставалось бесстрастным. Трудно сказать, одобрил ли он услышанное или нет. Но тех, кто прятался в сумраке галереи и за колоннами, такая речь явно впечатлила. Селена поняла это по сопению и шарканью ног.
— Мой наставник передал вам смиренную просьбу: он хочет, чтобы вы обучили меня вашему искусству, — продолжила Селена, давясь каждым словом.
Обучать ее их искусству! Это было равнозначно пощечине, прилюдно влепленной ей Аробинном. Селена опустила голову, чтобы Учитель не видел ее разгневанного лица.
— Я в вашей власти, — почти шепотом добавила она и вскинула руки ладонями вверх, выказывая смирение и готовность подчиняться.
Ответа не было.
Ее щеки горели жарче солнца пустыни. Головы она не поднимала, а руки держала по-прежнему ладонями вверх. Рядом послышался шелест одежды и тихие, почти беззвучные шаги. Селена увидела пару темно-бронзовых босых ступней. Чей-то сухощавый палец задрал ее подбородок… На нее глядели глаза Учителя. Они были цвета морской волны. Селена не осмелилась шевельнуться: одним легким движением этот человек мог сломать ей шею. Она догадалась, что это проверка на доверие.